Стена Бурь

Прошло несколько дней с тех пор, как Ми и Солофи со свитой приехали сюда, а Гин все никак не могла определиться. Едва увидев лукавую физиономию Дору Солофи, прятавшего надменность под маской подобострастия, она узнала в нем того самого мерзавца, который много лет назад пытался ограбить ее и других посетителей «Трехногого кувшина». Взбудораженная эмоциями и воспоминаниями, давно уже, казалось, забытыми, Дзоми избегала подходить к королеве, опасаясь, что не в состоянии дать ей трезвый совет. Но теперь королева призвала ее, и Дзоми была рада, что встретила по дороге в зал для приемов принцессу Айю: нашлась причина еще на какое-то время отложить неприятный разговор.

– Раз они предатели, маме следовало бы убить их на месте, – заявила Айя.

Гин Мадзоти никогда не скрывала от дочери, при помощи каких средств взошла на трон, и Дзоми привыкла к тому, что принцесса спокойно рассуждает об убийствах и войнах. Стоит отметить, что со дня своего приезда в Гэджиру Дзоми всячески старалась умерить воинственные инстинкты Гин и склонить королеву править более мягкой рукой. Например, она убедила ее урезать военный бюджет и направить больше средств на устройство деревенских школ для бедноты, по примеру ученых хижин древнего Хаана. Дзоми внедряла там новые учебные программы, включая письмо на родном языке и развитие практических навыков, вроде умения считать в уме и знания основ практической геометрии без углубления в теорию. Гин смотрела на ее инициативы более благосклонно, чем императорская бюрократия, и Дзоми чувствовала, что нашла наконец насест по себе. А еще назначенное королевой щедрое жалованье позволяло девушке посылать больше денег домой, на Дасу. Создавалось впечатление, что все в ее жизни идет правильным путем.

– Вот это забава! – воскликнула Айя.

Дзоми проследила за ее взглядом и увидела, как один из беглецов, юноша лет восемнадцати или девятнадцати, упражняется на краю площади с булыжником из коновязи. Он обеими руками ухватился за вбитое в камень кольцо, к которому полагалось привязывать лошадь, и, крякнув от усилия, подбросил булыжник в воздух. Хотя камень весил, наверное, сотни две фунтов, парень ухитрился подкинуть его футов на десять или около того. А потом поймал обеими руками и осторожно опустил. Этот трюк он проделал еще несколько раз. Остальные беглецы, уже привыкшие к этой демонстрации силы, не обращали на юношу внимания.

Айя подбежала к нему.

– Ты, должно быть, великий воин, – произнесла она полным восхищения голосом. Едва дочь вылезла из пеленок, Гин начала обучать ее борьбе и ножевому бою, так что из Айи вырос тот еще сорванец.

Мота Кифи отпустил камень и утер лицо:

– Спасибо, молодая госпожа.

– Тебе следует называть меня «ваше высочество», – поправила его Айя.

– Ваше высочество, – послушно повторил Мота.

– Пойдемте, ваше высочество, – окликнула принцессу Дзоми. – Королева не любит, когда ее заставляют ждать.

– Я хочу поговорить с этим человеком, – заявила Айя упрямо.

Дзоми не оставалось ничего иного, как тоже подойти ближе. Она всячески сторонилась беглецов, чтобы сохранить объективность и дать королеве взвешенный совет, но раз уж оказалась тут, было бы невежливо промолчать.

– Ты всегда был таким сильным? – Едва задав вопрос, Дзоми почувствовала себя глупо, но досужая болтовня никогда не давалась ей легко.

Мота покачал головой и смущенно улыбнулся.

– В отличие от отца, я рос очень болезненным и слабым.

– Так что случилось потом?

– Отец еще до моего рождения уехал с Гегемоном воевать против Мапидэрэ и не вернулся. Мне всегда хотелось походить на него. Я вспомнил легенды про маршала Дадзу Цзинду, который в детстве тоже был хилым, но носил на плечах теленка, пока не сделался сильным, как бык. И вот я пахал поля для соседей и ловил для них рыбу, и постепенно все переменилось.

Хотя парень рассказывал свою историю самым обыденным тоном, Дзоми поняла, что за ней стоят годы пота и упорного труда – этот человек неуклонно шел к своей мечте.

Дзоми подумала про своего отца, сгинувшего в поисках принца. И про братьев, погибших, потому что аристократ призвал их на войну. Вспомнила, как принцесса Тэра одним лишь словом сумела выхлопотать ей пропуск на Великую экзаменацию.

«Простые люди страдают, потому что мы – трава, по которой шагают великаны».

Много всего вдруг пришло Дзоми на ум. Она размышляла о том, что талант – это палка о двух концах. Вспоминала годы тяжелого труда и забот. Думала о том, как неуютно ощущала себя среди знати при императорском дворе и среди надменных ученых, бывших ее сослуживцами в Коллегии адвокатов. С другой стороны, вернувшись в родную деревню на Дасу, она тоже не почувствовала себя там дома.

«Если один карп сумел перепрыгнуть через водопады Руфидзо, обернувшись дираном, не является ли его долгом помочь другому карпу?»

Именно поэтому ей и не хотелось знакомиться с этими людьми. Узнав историю конкретного человека, ты становишься уязвимым.

– Ты очень сильный, – промолвила Дзоми, не зная, что еще сказать.