Стена Бурь

Кого уткнулся лбом в пол и ничего не сказал. Джиа вновь обвела зал глазами.

– Когда взбунтовался Тэка Кимо, Гин Мадзоти не явилась в Пан, чтобы предложить помощь, вопреки своей должности маршала Дара. Когда Нода Ми и Дору Солофи, после того как их жалкий план рухнул, сбежали с Туноа, Гин Мадзоти предоставила им убежище. Когда Гин Мадзоти посетила двор пять лет назад, она грубо говорила со мной, одновременно щедро заверяя в дружбе консорта Рисану. Когда некая кашима потеряла пропуск на Великую экзаменацию, Гин Мадзоти тайком оказала ей помощь, тем самым предусмотрительно заручившись преданностью талантливого человека. Тебе нечего сказать на эти обвинения?

Кого оставался все в том же положении, уткнувшись лбом в пол. Но, поняв, что императрица не успокоится, пока не получит ответ, он неохотно заговорил, буквально выдавливая из себя каждое слово:

– Должны быть предъявлены неопровержимые доказательства, иначе люди будут плохо отзываться о вашем императорском величестве.

Джиа взмахнула рукой, и вперед выступил кастелян Ото Крин.

– Шпионы вернулись с новым докладом из Гэджиры, – сообщил он. – Королева Гин каждый вечер пирует с Нодой Ми и Дору Солофи, а также со многими их последователями.

Джиа выжидала.

Кого Йелу поднял глаза.

– Я служу императору, – сказал он. Затем опять поклонился и ткнулся лбом в пол. – И императрице.

Все остальные министры, генералы и аристократы также дружно поклонились и произнесли в унисон:

– Я служу императору и императрице.

Джиа обвела собравшихся бесстрастным взглядом и кивнула. Всего один раз.

* * *

Пока «Бивень крубена» спускался к Пану, Гин и Дзоми смотрели сверху на экипажи и пешеходов, сновавших по широким улицам города, подобно тому как кровь струится по сосудам великана.

Дзоми указала на круглый золотой купол большого Экзаменационного зала.

– Пять лет назад это место казалось мне центром вселенной, пупом земли, вокруг которого вращается все. Но сегодня оно выглядит, как обычное здание, и сердце мое при виде его больше не наполняется благоговением.

– Это потому, что тогда Экзаменационный зал был необходим для твоего успеха, теперь же тебе в нем мало проку, – сказала Гин.

Дзоми растерялась на миг, потом кивнула:

– Я никогда не думала раньше в таком ключе, но теперь готова признать, что это правда. Но я в любом случае благодарна судьбе за то, что зал, в котором разбились мечты столь многих ученых, в конечном счете привел меня к вам. Я о таком взлете и мечтать не могла.

– Чего только в жизни не бывает, – заметила Гин. – Вчера мы были уличными сорванцами или крестьянскими девушками из далекой провинции, а сегодня уже королевы или высокопоставленные чиновники, решающие судьбы сотен тысяч людей, потому как они нуждаются в наших талантах. Но кто поручится за то, что ждет нас завтра?

Дзоми не привыкла слышать из уст королевы столь унылые сентенции. Она подозревала, что подобные настроения объясняются тревогой, которую Гин испытала, узнав, что ее срочно вызывает императрица. Гонец пояснил, что Джиа желает обсудить с ней мятеж на Арулуги и что дело не терпит отлагательств, а поэтому маршалу Мадзоти придется немедленно отбыть в столицу с императорским посыльным кораблем. Малая вместимость судна позволяла Гин взять лишь одного спутника, и она выбрала Дзоми Кидосу. С ней не было никого из охранников или доверенных генералов.

– Дзоми, а тебе известно, кто отец Айи? – вдруг спросила королева.

Вопрос удивил девушку. Она всегда полагала, что Гин избегает обсуждать эту тему.

– Ты его знаешь, – продолжила Гин. – Ты дочь его ума, тогда как Айя дочь его плоти.

Это признание ошеломило Дзоми.

– Айя не знает правды, – сказала королева. – Я скрывала это от нее, потому что… Наверное, мне хотелось, чтобы она больше гордилась мною, чем отцом. Гордыня – это грех, от которого никто из нас не свободен. И Луану я тоже не признавалась, потому что… Потому как хотела, чтобы он был со мной ради меня самой, а не из чувства долга. Если что-нибудь случится, пообещай мне, что ты… ты… – Королева не договорила, словно бы устыдившись мгновения слабости.

На миг у Дзоми мелькнула мысль: «А что, если подозрения Гин насчет намерений Джиа справедливы?» Но девушка тут же одернула себя, ведь императрица облагодетельствовала ее, и думать так будет предательством.

«Императрица вовсе не желает вам зла!» – хотелось закричать Дзоми, но ее связывала клятва молчания. «Ничего, вскоре Гин сама узнает правду», – рассудила она.

– Я обещаю защищать принцессу Айю, – проговорила Дзоми. – Клянусь, что сделаю все, что в моих силах.

Гин ничего не ответила, как будто и не слышала этих ее слов.

Большая площадь перед императорским дворцом увеличивалась в размерах по мере того, как воздушный корабль заходил на посадку.

* * *