Стена Бурь

– Как ты думаешь, я красивая?

Тиму был ошеломлен. Женщине не пристало вести себя таким образом. Это был в высшей степени неприличный вопрос, и тем не менее из ее уст он странным образом прозвучал вполне уместно, возможно, потому, что за спиной у Танванаки висела боевая палица и сама она сражалась, сидя верхом на гаринафине.

– Я… ну… э-э-э… – Лицо Тиму стало пунцовым, как гребень у петуха. Он не понимал, каким образом этой девушке удается так смущать его. Казалось, сама она напрочь лишена стыда – это было странно, но в то же время… завлекательно. – Да, очень красивая.

– Хорошо, – сказала принцесса и кивнула. – На этот раз я вижу, что ты не лжешь. Почему вы, мужчины дара, так много врете?

– Не имею ни малейшего понятия, о чем говорит принцесса.

– Я какое-то время изучала народ Дара. Вы все думаете одно, а говорите другое. Например, когда Дзато Рути, твой старый учитель, пришел поприветствовать нас, мы выглядели в его глазах как варвары, немногим лучше животных, и тем не менее он обращался к нам как к почетным гостям. Богатые и могущественные среди вас стремятся заполучить еще больше денег и власти, но утверждают при этом, что якобы заботятся о народе.

Тень гнева промелькнула в глазах Тиму.

– Я не лицемер.

– Правда? Тогда почему ты хочешь, чтобы люди голодали?

– Я пытаюсь избавить их от голода! А вот вы, напротив, обратили все поля в пастбища для своих гаринафинов и лохматого скота. Что будут есть зимой жители этих островов?

– У них будет в достатке молока и мяса. Кстати, пища из зерна делает вас толстыми. А мы вот не травоядные, в отличие от вас.

– У вас не хватит длинношерстного скота, чтобы прокормить всех на Дасу и Руи! И наши люди не могут пить молоко гаринафинов – дара от него тошнит.

– Ах так, значит, говоря «жители этих островов», ты имеешь в виду своих людей. И совсем не против, чтобы голодали мои люди. И после этого ты еще утверждаешь, что не лицемер.

– Но это вы захотели прийти сюда. Могли бы оставаться там, где жили.

Тиму зажмурил глаза, приготовившись к тому, что принцесса в сердцах отвесит ему пощечину или же проявит свой гнев каким-либо иным образом.

Но Танванаки отвела взгляд, а голос ее смягчился.

– Знаешь ли ты, что до приезда сюда я и не думала, что мир может быть таким зеленым?

Тиму открыл глаза и стал слушать.

– Степи моей родины прекрасны, но это совсем не благодатная или милосердная земля. В год моего рождения буря погубила большую часть отцовских стад, и ему пришлось в разгар зимы предпринять набеги на агонов, чтобы мы не умерли с голоду. Сотни льуку погибли во время этих набегов, а старики выходили в бурю умирать, чтобы не быть обузой для племени, чтобы детям досталось больше пищи. Мою мать убили в схватке с агонами, и, чтобы нам с братом хватило молока, моя кормилица, одна из женщин племени, собственными руками задушила своих сыновей.

Тиму вздрогнул. Танванаки рассказывала свою историю абсолютно спокойно, но это лишь делало ее еще более пугающей.

– Вы считаете нас варварами, – продолжила девушка, бросив на собеседника презрительный взгляд. – Но что тебе известно о варварстве, принц Дара? Ты родился в стране изобилия и никогда не знал, что значит голодать. Ты вырос в земле, благословленной Все-Отцом и Пра-Матерью, и имел досуг, чтобы заниматься сложными теориями, посвященными морали. И тем не менее твоя страна произвела на свет тирана Мапидэрэ, убивавшего больше людей в одной битве, чем пришлось лишить жизни моему отцу, чтобы сохранить племя. Вы называете нас дикарями, но ваша собственная дикость во время войны Хризантемы и Одуванчика превосходит все, содеянное нами.

Тиму старался подыскать достойные слова для ответа. Аргументы, приведенные девушкой, не походили на доводы других посланцев пэкьу. Вместо цитат из мудрецов ано, которые ему не составляло труда парировать, она… словно бы видела вещи под другим углом.

– Нельзя сравнивать полет дикого гуся с танцем пресноводного карпа. Мы живем тут на законных основаниях. А вы захватчики.

– В самом деле? И что, разве вы всегда жили здесь? Насколько мне известно, ваши предки отобрали эту землю у людей, населявших ее прежде.

– Это было очень давно! Я и все, кого вы поработили, родились в Дара.

– Значит, если ты родился тут, то вправе решать, кто есть народ, а кто нет? Если я рожу здесь сына или дочь, мой ребенок будет считаться захватчиком?

– Нет! Но это… это…

– Я постоянно слышу, что эта земля принадлежит вам, но никак не могу осознать сие. Как может земля принадлежать кому-либо? Все-Отец создал мир, и все мы в нем просто гости. Мы скитаемся по земле, как стада диких буйволов. Право питаться, дабы существовать, – единственное значимое право, и оно есть у каждого человека.

В доводах Танванаки Тиму слышалось эхо притчи о занавесе, рассказанной Дзоми Кидосу.