Стена Бурь

Солдаты на борту «Сердца Тутутики» растерялись, видя, как пять гаринафинов одновременно атакуют их. Они не понимали, в какую сторону выставлять шелкокрапинные копья. Корпус корабля изогнулся и затрещал. Многие члены экипажа сорвались и полетели вниз, в безжалостный океан, их жалобные крики повисли в воздухе.

Гаринафины разодрали достаточное количество газовых мешков, чтобы «Сердце Тутутики» начало терять высоту. Танванаки приказала им отлететь в сторону и сосредоточиться на следующем воздушном судне. Когда запаниковавшая команда «Сердца Тутутики» кинулась спасать обреченный корабль, шелкокрапинные копья бросили, они сложились вместе, и между наконечниками возникла дуга.

А потом утекающий из мешков газ воспламенился, и произошел мощный взрыв. Пылающие останки воздушного корабля медленно опускались в море, весь экипаж погиб.

– Заряд на раму! – скомандовала Гин Мадзоти четырем уцелевшим кораблям, когда те снова собрались вместе.

Сердце ее сжималось от гнева и боли. Сколько ни проводи с солдатами учений, непредсказуемые условия на поле боя и недостаток опыта в обращении с оружием мешают им всегда адекватно реагировать на угрозы.

Поскольку многие несущие элементы каркаса были сделаны из бамбука, усиленного сталью, было возможно пустить заряд по всей раме корабля. Когда гаринафин ухватится за любой элемент конструкции, команда коснется рамы шелкокрапинными копьями, и зверь получит сильный, как молния, удар, который убьет его на месте.

Танванаки между тем отдала новые приказы, и сейчас гаринафины заходили на корабли снизу. Учитывая, что пола у гондол теперь не было и экипаж стоял на платформах, где располагались гигантские арбалеты, принцесса полагалась на отсутствие там могучей силы, убивающей ее гаринафинов, делая подбрюшья уязвимым местом воздушных кораблей.

Но суда сбросили длинные железные цепи, которые свисали теперь под ними. Похожая на щупальца воздушной медузы, эта пара заряженных цепей, касаясь подлетающего гаринафина или наездника на нем, разражалась снопом искр, который сопровождался громоподобным звуком. Подобно тому как медленно плывущая медуза ловит и обездвиживает пойманную рыбу, воздушные корабли убивали мечущихся гаринафинов смертоносными цепями и потрескивающими копьями. Два уцелевших зверя наконец потеряли волю к борьбе и, игнорируя приказы наездников, покинули поле боя и стали садиться на города-корабли. Под проклятия и яростные крики пэкьу воины льуку бросились врассыпную с палуб, на которые приземлились громадные крылатые звери, передавив множество народа и повредив корабли.

Принцесса Вадьу не верила собственным глазам. На волнах колыхались туши гаринафинов, убитых разрядом молнии, и дымящиеся останки зверей, взорванных шелкокрапинными стрелами. Из двадцати сопровождавших силы вторжения животных в воздухе осталась одна только Корва.

Четыре уцелевших имперских воздушных судна теперь спускались к эскадре из городов-кораблей с намерением перебить их команды шелкокрапинными щупальцами.

– Боги Дара сегодня с нами! – хором кричали экипажи имперцев.

Построившиеся на палубах воины льуку стучали палицами, не ведая страха, но было очевидно, что ход битвы повернулся не в их пользу.

– Как нам быть? – спросила у Танванаки ее команда. Никогда еще ей не приходилось слышать, чтобы голоса соотечественников были наполнены таким отчаянием.

Принцесса призадумалась. Корва еще сохраняла огненное дыхание, но было немыслимо одному гаринафину идти против четырех имперских кораблей, тем более когда у противника имеется столь могучее оружие.

Взвыв от ярости, Танванаки с силой пнула Корву в шею и развернула ее к далеким стенам Гинпена.

– Мы сожжем этот город дотла и покажем, что льуку не боятся смерти!

* * *

Дору Солофи и Нода Ми вдвоем стояли в рубке «Бегущего вихря», крупнейшего из пестрого флота купеческих судов, обращенных по необходимости во вспомогательные боевые корабли.

Хотя оба бунтовщика-неудачника поклялись отдать жизнь за дело Дара и уверяли, что готовы кровью смыть позор, маршал Мадзоти относилась к ним с подозрением и не назначала на важные должности на фронте, поручив лишь второстепенные обязанности в силах поддержки, да вдобавок еще и бдительно наблюдала за Дору и Нодой.

Как ни странно, оба они весьма неплохо зарекомендовали себя на вверенных им постах. Нода использовал навыки, полученные во время службы квартирмейстером у Гегемона, и обеспечивал бесперебойное снабжение армии и флота. Дору же тем временем весьма энергично, не брезгуя угрозами, убеждал купцов «добровольно» пожертвовать свои корабли на общее дело. Гин подозревала, что приятели успевают при этом припрятать кое-что в свой карман, но понимала, что такие злоупотребления неизбежны во время войны.

Как раз перед битвой оба явились к адмиралу Тану Каруконо с просьбой отдать им под начало вспомогательные суда.

– Вам нужны люди, которые станут командовать гражданскими, – заметил Нода Ми. – Дабы быть уверенными, что они не запаникуют.

– Мы хотим сделать все, что можем, ради Дара! – заявил Дору Солофи.