Стена чудес (СИ)

— Ты как бы между прочим, но определённо намеренно делаешь больно своим близким и несколько раз уже попытался сказать «лучше бы я умер». Я тебе сейчас не доверяю, — Куратор подтолкнула его к одному из диванов.

Пятый только закатил глаза и молча сел. Вытянул ноги и откинулся на спинку, и как только Куратор, цокая каблуками, скрылась в уборной, сунул в ухо наушник, собираясь продолжить слушать «Одиссею».

Не тут-то было.

— Простите, — позвали его из другого конца зала.

Пятый поднял голову и снова встретился взглядом с единственной посетительницей.

— Простите, — повторила девушка. — Вы не могли бы мне помочь?

— Я?

— Вы тут кого-то ещё видите? — она поднялась, прижимая что-то к животу культями, и подошла к нему. Выронила ему на колени пакет сока. — Можете мне помочь трубочку в сок вставить?

Пятый нахмурился.

— Что вы хмуритесь? У вас же есть рука, — она улыбнулась, показав ямочки на щеках, и плюхнулась на подушки рядом.

Пятый хмыкнул, поставил сок на стол, немного повозился с распаковкой трубочки, а потом пробил в пакете дырку.

— Не могли бы вы…

— Да, да, конечно, — Пятый спохватился и поднёс сок к её лицу. Девушка поймала трубочку зубами, сделала несколько больших глотков и кивнула.

— Спасибо. Выручили.

— Немного неожиданно, потому что я сам ещё не…

— О, с вами всё будет в порядке. Справитесь, — она ткнула его локтем в бок. Пятый смущённо опустил взгляд и облизнул губы.

Странно было бы начать с ней спорить о том, что он уже никогда не справится.

— Меня Долорес зовут, — она протянула ему левую культю. Пятый неуверенно сжал её в руке:

— Пятый.

— Какое странное имя.

— Не страннее, чем его полная версия.

— О, — Долорес округлила глаза. — Теперь вы просто обязаны рассказать мне, какая же полная версия вашего имени.

— Нет, оно дурацкое.

— Уверена, вы просто скромничаете, — Долорес придвинулась ближе. — Если скажете, я тоже какой-нибудь дурацкий секрет расскажу.

Пятый обречённо вздохнул.

— Я правда…

— Ну, пожалуйста!

Он помолчал немного, сощурившись глядя на неё. Долорес, похоже, была твёрдо намерена узнать его имя.

— Моя мать очень любила Шостаковича и когда была мной беременна, часто слушала пластинку с его Пятой симфонией. Поэтому, — он повёл головой в сторону. — Моё полное имя Симфония №5.

— О, боже мой! — Долорес прижала культи ко рту. — Серьёзно?

Пятый кивнул.

— Потрясающе.

— Сами понимаете, в школе с таким именем не очень весело, так что я пришёл к ёмкому сокращению «Пятый», и использую его последние двадцать пять лет. Ну, может быть немного меньше, — он криво ухмыльнулся и сощурился. — Ваша очередь.

— До того, как Лэнс смог мне сделать более-менее приличные протезы, а мне всё равно хотелось выражать свои эмоции в рисунках, я рисовала разными частями тела. И на прошлой неделе мне заплатили полторы тысячи долларов за картину, которую я нарисовала задницей, — она выгнула брови и ухмыльнулась совсем как он. — Они, конечно, все думают, что я эти круги своими культяпками нарисовала, но на самом деле это была моя задница.

Пятый удивлённо выдохнул и тряхнул головой.

— Вау. Это точно не то, что я ожидал услышать.

— Ну, знаете ли, мистер Пятая Симфония Шостаковича, не у всех дурацкие тайны такие же интеллектуальные, как у вас, — рассмеялась Долорес. Выдержала паузу, рассматривая его, а потом, посерьёзнев, спросила: — Ещё даже месяца не прошло, да?

— Что? — переспросил Пятый, хотя прекрасно понимал, в чём суть её вопроса.

— Вы лишились руки всего пару недель назад, — Долорес потрогала своей культёй его. Пятый дёрнулся. — Я по взгляду вашему поняла. Ну, и ещё разговору с этой дамочкой на шпильках. И по тому, как вы сок открывали.

— Да вы просто детектив.

— Я прошла через то же, — Долорес пожала плечами. — Понимаете, я художница. И когда я поняла, что никогда больше смогу… ну, знаете, потрогать структуру полотна, размазать краску по пальцам, рисовать кистью, или пером, или даже карандашом… Мне казалось, что наступил мой личный конец света. У вас такой взгляд.

Пятый стиснул зубы. Он надеялся, что хоть кто-то не будет лезть ему в голову.

— И как, помогли вам эти чудесные протезы?

— Вау, пассивная агрессия. Пятый, не надо сразу уходить в оборону, я тут не для того, чтобы вам протезы продавать, а потому что мне скучно, хочется сока, мои протезы на диагностике, а ещё вы выглядите как я два года назад.

— А на вопрос вы не ответили.

Долорес закатила глаза и всплеснула руками.

— И да, и нет. Я никогда не смогу рисовать так, как раньше. Пришлось уйти в современное искусство, придумывать там всякие философские подтексты, что ваш редимейд, — она помолчала, а потом указала на его телефон на столе. — Найдите меня в инстаграме. Заодно контакт будем поддерживать.

— Я удалил все соцсети две недели назад.

— А вы немного тупенький, да? — Долорес сощурилась.

Он будто с самим собой говорил, только если он большую часть времени язвил, потому что злился, она это делала с очаровательной улыбкой.

— Ладно, — она поднялась и повернулась к Пятому бедром. — У меня в кармане платья телефон. Запишите мне свой номер, и я вас как-нибудь приглашу к себе в мастерскую.

— Я не местный.