Стена чудес (СИ)

Больше не было никаких мелодий, приколотых к пробковой доске, никаких старых расписаний туров и копий подписанных контрактов. Планов на будущие композиции.

И вместо инструмента была зияющая пустота. Прореха в пространстве, которая никогда не будет заполнена, и которая лишь мельком отражает чёрную дыру у него внутри. Он стоял под стеной, прикрыв глаза и будто бы касаясь невидимого фортепиано кончиками пальцев левой руки. Перебирая клавиши и наигрывая ту самую мелодию, которую услышал в разговоре пять дней назад.

В ту минуту ему казалось, что ничего не случилось. И на самом деле обе его руки целы, и он по-прежнему может играть.

Клаус коснулся его плеча, и Пятый распахнул глаза, снова наступая обеими ногами на осколки своей мечты.

Пятый с Клаусом выпили по чашке кофе, сидя на полу напротив стены. Клаус снова трещал, но в этот раз скорее просто чтобы разбавить тяжёлую тишину.

Потом Пятый улыбнулся, встал и повесил на доску первый флаер с изображением четырнадцати типов захвата, возможных с его протезом.

Клаус долго не решался уйти и начал собираться, только когда Пятый сам об этом попросил. Несколько раз переспросил, уверен ли он, но потом всё же ушёл.

Дверь за ним закрылась, и Пятый вернулся на своё место на полу. Скрестил ноги по-турецки, подтянул к себе ноутбук, но не открыл. Посмотрел на телефон рядом, на непрослушанные сообщения от Долорес, и сделал глубокий вдох.

— Эй, — засмеялась она. — Просто хочу спросить, как там Сент-Пол? Снег не идёт? У нас сегодня сильный дождь, так что я решила никуда не ходить.

Пятый поджал губы. На пару мгновений, пока звучал её голос, он забыл и про пустую квартиру, и про отданное пианино.

Он покусал щёку, а потом решительно поднял крышку ноутбука и как только прошла загрузка, вбил имя Долорес в гугл, но так и не нажал кнопку ввода. Замер, покусывая щёку. Просто имя и просто слово «художница» выдало бы ему слишком много результатов и, скорее всего, ни один из них не был бы ей. Пятый написал «ампутация рук», и тут же стёр.

Взял телефон, коротко взглянул на дисплей и положил его обратно. Снова уставился на стену.

А потом открыл свою почту и, пролистав сотни сообщений от бывших коллег и нанимателей, нашёл несколько писем от Куратора. Тех самых, где был контракт, описание программы и памфлет с историями успеха.

Долорес была там. Пятый не стал читать интервью и просто скопировал имя и фамилию, а сразу следом открыл поиск по изображениям.

Её новый стиль — до старого Пятый пока не добрался — был рваным и странным. Брызги краски, резкие линии и острые углы. Но в нём было что-то цепляющее, будто Пятый смотрел картины Отто Дикса, перерисованные супрематистами.

Кроме портретов и натюрмортов, были и картины, нарисованные два года назад, до начала программы. Пятого сразу зацепило изображение глубокого космоса с двумя розовыми солнцами в брызгах краски, и он открыл его в другой вкладке.

«Первая посттравматическая картина эксцентричной Долорес Питерсон была продана на выставке за полторы тысячи долларов, » — гласил заголовок.

Пятый нахмурился. Поднял взгляд на пустую пробковую доску, а потом снова опустил на картину.

— Жопная картина, значит, — кивнул он. — Так вот как она выглядела.

Он облизнул губы и захлопнул крышку ноутбука. Набрал на телефоне сообщение: «Снега нет. Я тебя погуглил. Иду спать». И поднялся.

Ему предстояла первая ночь в этой квартире с тех пор, как он лишился руки.

Первая ночь в звенящей пустоте, которая теперь была его домом.

========== Весна. I. ==========

Комментарий к Весна. I.

🎶 Patrick Wolf - This Weather

🎶 Oasis - Stop Crying Your Heart Out

🎶 Noel Gallagher’s High Flying Birds - In the Heat of the Moment

На следующее утро он проснулся от звонка. Телефон заливался трелью, и когда Пятый смог проморгаться и сосредоточиться на экране, он обнаружил, что по видеосвязи звонит Ваня.

Над её снимком из Снэпчата (со щенячьими ушками и носом, конечно же) высветилось время: шесть утра.

Пятый поднялся, потёр культю, поморщился, а потом ответил на звонок.

На ночь он плотно задёрнул шторы, и пока камера настраивалась, отодвинул одну из них, впуская дневной свет.

— Я снял трубку в шесть утра только потому, что это ты звонишь, — сказал Пятый. — Чем обязан?

— Прости, у нас здесь типа… полдень, — Ваня не смогла сдержать улыбку. — Я обещала тебе звонить, вот, звоню.

— Клаус рассказал про руку, да?

— И это тоже. И я обещала звонить, — повторила Ваня. — Прости, что разбудила.

— Ничего страшного, не то чтобы я не мог потом спать весь день, — Пятый фыркнул. Не без приключений поставил телефон на книжную полку, чтобы Ваня видела его комнату, и отошёл к розетке. Рука нуждалась в подзарядке, да и спать с протезом было крайне тупой идеей. Пятый подобрал руку и рукав, и посмотрел на экран телефона. — Я ещё к нему не привык, и надеть его непросто. Так что можешь рассказать мне, как твои первые концерты прошли, а я пока… — он сел на кровать, сделал глубокий вдох. Снял футболку, натянул на протез мягкое крепление с липучками, и сунул культю в культеприёмник.