Стена тишины

Китти села напротив и наклонила голову. Ее лицо блестело от прозрачной пудры, губы были накрашены жемчужно-розовой помадой, а платье и шарф были цвета морской волны. Мелисса подумала, что ей лет шестьдесят, хотя выглядела она сильно моложе.

— Вы так похожи на мать, — заметила Китти.

— А вы знали мою мать?

Китти чуть помрачнела и пожала плечами:

— Да так, несколько раз встречались в городе. Ну, как у вас дела?

Мелисса поерзала на стуле, стараясь сесть поудобнее:

— Врать не буду — все плохо.

— Конечно, конечно. Вашему разуму сейчас приходится непросто. Там царит беспорядок, как в кладовке благотворительного магазина.

Мелисса не смогла сдержать улыбку, представив себе этот образ:

— Вроде того. Если честно, Китти, мне нужен не сеанс психотерапии. Я просто хочу поговорить.

— Очень правильный подход, Мелисса.

Мелисса вздохнула. Переубеждать психотерапевта не было смысла:

— Я хочу обсудить тот период, когда мы приводили к вам близнецов.

По дороге сюда Мелисса думала, стоит ли рассказывать Китти все подробности. Возможно, Патрик не сообщил ей тот факт, что близнецы приходят сюда втайне от Мелиссы. Он был достаточно проницателен, чтобы понимать — психотерапевт такое может не одобрить. Так что Мелисса решила — если она тоже не станет ничего рассказывать Китти, результат будет лучше.

— Это было очень много лет назад, — сказала Китти.

Значит, так и есть, поняла Мелисса. Патрик водил сюда детей, а ей ничего не рассказывал.

— Я знаю. Лет десять или одиннадцать назад, да? — спросила Мелисса, надеясь, что голос не выдаст ее эмоций. — Я была занята учебой, так что их всегда привозил Патрик.

Китти кивнула:

— Да, это верно.

— Да. Напомните, сколько примерно было сеансов.

— Дайте-ка подумать… может быть, десять? Почему вы об этом спрашиваете, Мелисса? — улыбнулась Китти, но ее взгляд выдавал недоумение.

— У нас с детьми возникли трудности.

Китти кивнула:

— Понимаю.

— И я подумала, может быть, стоит вспомнить ваши сеансы с ними, извлечь уроки, чтобы было проще справляться с нынешними трудностями.

— Тогда ясно. Как я всегда говорю клиентам, дети — существа переменчивые, они постоянно развиваются, все происходящее оказывает на них влияние, и под этим влиянием формируется их характер, — со вздохом сказала Китти. — Дети, с которыми работала я, очень сильно отличаются от тех, какими они стали теперь, Мелисса. Так что лучше всего было бы провести с близнецами несколько новых сеансов, и с вашей младшей дочерью тоже, — она положила на стол айпад, что показалось Мелиссе довольно ироничным. Китти первая ратовала за то, чтобы оградить детей от экранов. — На следующей неделе у вас есть возможность?

— Нет, я не хочу для них новых сеансов.

Китти убрала айпад, откинулась на стуле, переплела пальцы и вгляделась в лицо Мелиссы.

— Прошлые сеансы нам ничем не помогут, Мелисса, — сказала она. — Я хочу, чтобы вы это уяснили.

— Но диагнозы ведь не изменились? Люди не меняются настолько радикально.

— Почему же? Могут, особенно если у них сверхактивное воображение.

— Сверхактивное?

— Да. Разве не этот диагноз я поставила Лилли?

В знак согласия Мелисса кивнула, но ее мысли витали далеко. Она вспоминала разговор с матерью Кейтлин. Китти указала на розовое кресло-мешок.

— Как сейчас помню. Лилли сидела здесь и общалась со старшим братом, будто он сидел рядом.

— Вы имеете в виду Джоела?

Китти кивнула:

— Я знаю, вы с Патриком именно о ней беспокоились, но это совершенно нормальные последствия психологической травмы, особенно когда мать не в состоянии поддержать своего ребенка.

Она повернулась к Мелиссе и неприятно-приторно улыбнулась. Мелисса смерила ее взглядом:

— Я пыталась справиться со своим горем.

— Конечно! Я вас и не осуждаю, — быстро сказала Китти. — Даже наоборот, я была довольна вашим решением… устраниться. Вы же помните, что я советовала вам побыть одной, погрузиться в тишину леса.

Мелисса потерла виски, мысленно возвращаясь в то время. Лил беспощадный дождь, Джоела похоронили всего неделю назад. Патрик ушел на важное совещание, а Мелисса осталась одна с близнецами, сильно переживавшими потерю брата. Оба закатили истерику, у блендера тогда слетела крышка и Мелиссу забрызгало фруктовой смесью. В заляпанной клубникой и бананом футболке, которую Джоел не без помощи Патрика выбрал ей в подарок, она сползла по стене кухни и плакала, плакала.

Потом Льюис толкнул Лилли, и та разревелась. Мелисса поняла, что больше не в состоянии все это вынести, вышла из дома и направилась в лес. Она бесцельно брела, понятия не имея, куда идти, пока не оказалась у старого дома родителей, который теперь принадлежал ей. Вошла и свернулась калачиком на маминой кровати…

Мелисса очнулась от воспоминаний, поднялась и взяла сумку:

— Простите, мне пора к детям.

Китти нахмурилась, но поднялась вслед за ней:

— Я всегда готова поговорить с вами, Мелисса.

За сотню фунтов, мысленно добавила Мелисса, а вслух сказала:

— Не стоит, у меня все в порядке. Спасибо.