Стена Зулькарнайна

Хочу отметить, что Вы исторически неточно употребляете выражение «парад суверенитетов». Под ним понимается не образование постсоветских независимых государств, а особый статус автономий при Ельцине внутри РФ. Ельцин, Кравчук и Шушкевич в Беловежской пуще поставили советские республики перед фактом, не консультируясь с первыми секретарями Средней Азии или Закавказья. Демпропаганда представила распад Союза как «освобождение России»! – представьте себе какого-нибудь борзописца в Лондоне, который бы представил распад Британской империи как освобождение несчастной Англии от своих колоний – и по сей день есть такой праздник 4 ноября, День независимости. Камень с души свалился у совковой номенклатуры: наконец-то стряхнули со своих плеч ярмо узбекского, казахского, азербайджанского империализмов, которые заламывали крылья белой лебеди-Рассеюшке! Так что республики парад не устраивали, а получили «в лоб», сели на пятую точку и, в основном, пребывают там до сих пор. То же, по-видимому, будет и с Дагестаном, о желаниях и планах которого никто не спросит ни из Москвы, ни из Екатеринбурга.

Да, собственно, в 1917-м году так уже и было.

Что касается мазхабов, трудно оспаривать, что, с формальной точки зрения, они представляют собой бида’аты (нововведения), поскольку являются продуктом «религиозного творчества» своих основоположников. С другой стороны, область, в которой они расходятся, с точки зрения сегодняшних интересов Уммы, является периферийной – это детали ритуальной практики и регламентации, касающиеся бытовой, обыденной жизни. Конечно, теоретически было бы желательно, чтобы в мельчайших деталях, хотя бы и не касающихся сути Ислама, между мусульманами не было бы разночтений. Однако, повидимому, технически это недостижимо. Так, установка на восстановление того, «как на самом деле было при Пророке (САС)», сталкивается с серьезными трудностями, поскольку есть как разночтения в хадисах, так и неоднозначность в их интерпретации. Поэтому недостаточно только одной доброй воли – нийата – чтобы прийти к безусловному и очевидному для всех результату. Единственным выходом может быть только понимание того, что различие во второстепенных деталях, не касающихся столпов Ислама, усуль уд-дин

и фуру’ уд-дин («корни» и «ветви» религии), не должны быть препятствием к единой братской общности всех мусульман.

Гораздо более серьезными препятствиями могут стать теологические расхождения, относящиеся к методу интерпретации Корана (теория отмененных и отменяющих аятов), пантеизм, а также фундаментально различное понимание ранней истории Ислама и роли конкретных сахабов в этой истории.

Преодолеть эти гораздо более опасные разногласия можно только на платформе политического Ислама, выстраивая логику соглашения между мусульманами по всем вопросам не снизу, через догматику («Я, мол, считаю именно так, а все остальные кяфиры»), а сверху! Иными словами, мусульмане должны последовательно сойтись на том, чем Ислам сегодня должен быть для них и для всего мира, в полном согласии с ясным и буквальным кораническим текстом. После того, как вменяемое ядро мыслящих мусульман согласились на том, чем Ислам является, надо последовательно и от обратного через коранические доказательства очертить отрицательное определение: чем Ислам не является

. Третьим же уровнем конкретизации будет сфера характеристик, которые безразличны для Ислама и могут варьироваться.

Когда есть понимание того, чем Ислам должен быть для исповедующих его, – а из этого становится ясно, какими должны быть те, кто его исповедует, чтобы ему соответствовать в наивысшей мере, – тогда уже из этого понимания мы идем к оценке роли сахабов, анализу истории самого раннего Ислама и последующих этапов, а также, соответственно, формулируем общее эсхатологическое ожидание по поводу конца Истории.

В качестве краткой иллюстрации к вышесказанному добавлю следующее: согласно Корану, низведенному через Посланника (САС) Аллахом (S&T), мусульманская Умма должна повсеместно разрушать господство тагута и брать власть, добиваясь, чтобы все верующие единобожники, связанные с другими авраамическими пророками, предшествовавшими Посланнику (САС), признали политическое верховенство Уммы. Далее, Умма должна подчиняться лишь тем, кто из нее самой, а передача власти над ней другим является для нее наказанием за несоответствие тому, чем она должна быть. Добавьте к этому ясное указание Корана о преступности правителей, и мы получаем здесь математически точный результат: мировое общество организовано в соответствии с попущением Всевышнего иблису, которому до конца времени позволено искушать человека со всех сторон; этому политически противостоит исламская община, которая добивается лояльности и поддержки от иудеев и христиан, нейтрализуя тех, кто вовлечен в преступные интриги правителей. Из этой позиции следует, на самом деле, очень много логических следствий по массе теологических вопросов.