Стенающий колодец

Первые два визита удачи не принесли, но, как известно, везение приносят нечетные числа. И фирма в Бермондси, которая стояла в списке третьей, выполняла и эту работу. Ознакомившись с продукцией фирмы, мистер Дентон пришел к заключению, что работу подобного рода ей можно доверить. «Наш мистер Каттелл» к орнаменту проявил горячий интерес.

– Вы бы только знали, сэр, – сообщил он, – как тяжело перерисовывать и впрямь красивый средневековый орнамент, который можно найти в наших старых домах. На него почти никто не обращает внимания, и существует опасность, что рано или поздно от него не останется и следа. Что там по этому поводу говорит Шекспир… неважный пустяк. Да, я частенько повторяю, что у него на все найдутся слова. Я говорю, Шекспир, но уверен, что здесь не все согласятся со мной… я тут на днях расстроился: пришел джентльмен, тоже титулованный, и он сказал, что он там что-то пишет, а я выдал цитату о Геркулесе и раскрашенной завесе. Видели бы вы, какая буча поднялась. Но то, что принесли вы, действительно требует кропотливого труда. Что когда-то мог сделать один, как несколько недель назад я говорил другому уважаемому клиенту, может повторить и другой. И если все пойдет как надо, то недели через три-четыре мы, я надеюсь, представим вашему суду доказательство нашего мастерства, сэр. Мистер Хиггинс, запишите, пожалуйста, адрес.

Таковым было главное направление рассуждений мистера Каттелла во время первой его встречи с мистером Дентоном. Месяц спустя мистер Дентон был уведомлен, что несколько штампов готовы на экспертизу, и он вновь встретился с мистером Каттеллом и остался очень доволен точностью, с которой был воспроизведен орнамент. Он был выполнен в соответствии с указаниями, о которых я упоминал выше: вертикальные полосы вверху соединялись. Но еще оставался вопрос о подборе краски, адекватной оригиналу, и у мистера Каттелла было несколько предложений, касающихся техники выполнения, но ими утомлять вас я не стану. У него также имелось свое мнение относительно широкого спроса сего образца; правда, выразил он его несколько туманно:

– Вы говорите, что хотите разрешить использовать штамп лишь в особых случаях, а именно своим друзьям, у которых будет ваше личное разрешение, сэр. Хорошо. Мне вполне понятно ваше желание сохранить на него исключительное право – отдавать добычу ведь нежелательно? Как говорится, что принадлежит всем, не принадлежит никому.

– Вы считаете, что если он станет доступным, то понравится всем? – поинтересовался мистер Дентон.

– Не думаю, сэр, – ответил Каттелл, задумчиво теребя себя за бороду. – Не думаю. Не будет нравиться; человеку, который делал штамп, он не понравился, так ведь, мистер Хиггинс?

– Неужели работа оказалась такой трудной?

– Он был обязан ее сделать, сэр, только дело в том, что темперамент художника (а наши люди – все до одного художники, сэр, истинные художники, если подразумевать под этим словом то, что оно обычно значит) имеет склонность испытывать любовь или нелюбовь к чему бы там ни было, что другим может показаться странным. Так вот, в данном случае был пример как раз подобного отношения. Два или три раза я заходил к нему, чтобы посмотреть, как продвигается работа; ту терминологию, которую он употребляет в своей речи, я еще в состоянии понять, да он только так и разговаривает, но неприязнь к своей работе, что, по-моему, так просто каприз, я не мог постичь, да и сейчас не могу. Мне показалось, – и мистер Каттелл прищурил глаза, – что художник ощутил в рисунке какое-то зло.

– Да ну? Он сам так сказал? Я-то ничего зловещего в нем не заметил.

– Я тоже, сэр. На самом деле я так ему и сказал. «Послушай, Гатуик, – сказал я, – в чем дело? В чем причина твоего предубеждения… а это явное предубеждение?» Но нет! Объяснения не последовало. И я был вынужден, как и сейчас, лишь пожать плечами, да и cui bono[17]. Тем не менее все готово, и нам снова придется обратиться к техническим сторонам вопроса.

Подбор цвета для фона, кромки и узлов на полосах потребовал долгого времени, потом оригинальный образец и новые штампы посылали то в одно место, то в другое. Дентоны тоже весь август и сентябрь провели за пределами поместья. Поэтому лишь в октябре они получили достаточное количество ткани для занавесок.

Когда в праздник Симона и Иуды тетя с племянником вернулись после недолгого пребывания у кого-то в гостях домой, все было готово. Восторгам не было конца. Новые занавески превосходно соответствовали обстановке. Когда мистер Дентон переодевался к обеду и проверял наличие хранящегося в его комнате мебельного ситца, он не переставал восхвалять тот счастливый случай, который побудил его впервые в жизни забыть о тетином поручении, а затем вложил в его руки необыкновенное действенное средство исправить свой промах. За обедом он заметил, что рисунок навевает чувство покоя и в то же время совсем не скучный. А мисс Дентон, в комнате которой, между прочим, сей орнамент отсутствовал, была готова согласиться с ним.

На следующее утро за завтраком свое восхищение он слегка поумерил… правда, чуть-чуть.