Стенающий колодец

Лейк остался ждать. Прислонившись к колонне, он следил за подрагивающим лучом света. Тот сначала скользил по полу, потом стал подниматься вверх по ступенькам, ведущим в хор, и, наконец, уперся то ли в ограду, то ли в какой другой предмет мебели, и видны были лишь колонны да крыша. Через несколько минут Уорби появился у входа в хор и помахал Лейку фонарем, подзывая его к себе.

«Надеюсь, что это действительно Уорби, а не привидение», – подумал Лейк, проходя неф. Ничего плохого, как выяснилось, его не ожидало. Уорби показал ему бумаги, которые он извлек из кафедры декана, и поинтересовался, понравилась ли ему церковь в темноте. Лейк признал, что сие зрелище стоило того, чтобы его увидеть.

– Наверное, вы так привыкли ходить сюда по ночам, что вам уже и не страшно, – предположил он, когда они поднимались по ступенькам к алтарю, – но, если, например, книга упадет или дверь проскрипит, вы ведь вздрагиваете?

– Нет, мистер Лейк, внимание на шум я не обращаю, во всяком случае теперь. Я больше волнуюсь, не произошла утечка газа или не загорелась ли газовая духовка. Но много лет тому назад такое со мной бывало. Вы заметили ту обычную могильную плиту в алтаре… говорят, она пятнадцатого века, а вы как считаете? Если вы ее не видели, вернитесь, пожалуйста, и поглядите.

Плита располагалась в северной стороне хора в крайне необычном месте: почти в трех футах от каменной ограды. Как верно заметил церковный служитель, она была совершенно обычной, из простого камня. Единственным, что представляло интерес, был металлический крест на северной части плиты (ближайшей к ограде).

Лейк согласился, что плиту можно датировать не ранее периода перпендикулярного стиля.

– Только простите, – сказал он, – но ведь ничем достопримечательным она не отличается, если только в ней не покоится какая-нибудь известная личность.

– Да нет, эта могила не принадлежит кому-либо из исторических деятелей, – чуть улыбнувшись, сообщил Уорби. – Кому ее установили, не знает никто. И все же если вы располагаете временем, мистер Лейк, то по пути домой я расскажу вам историю об этой плите. Сейчас свой рассказ я не стану начинать холодать, да и не бродить же нам тут всю ночь.

– Конечно-конечно, я очень хочу услышать вашу историю.

– Отлично, сэр, вы ее услышите. А теперь разрешите мне задать вам вопрос, – продолжал он, когда они шли через хор, – в нашем кратком путеводителе… да и не только в нем, но и в маленькой серийной брошюрке о соборах вы найдете утверждение, что эта часть здания была воздвигнута гораздо раньше, в двенадцатом веке. Я с радостью готов с этим согласиться, но… осторожнее, сэр… но не кажется ли вам, что каменная кладка в этой стене (и он постучал по ней ключом) напоминает саксонскую? Нет? Я так и думал и даже многим об этом говорил, вы уж поверьте… одному библиотекарю нашей Общедоступной библиотеки… и еще одному, он приезжал из Лондона по делу… да я раз пятьдесят об этом твердил, но таким же образом я мог бы разговаривать с этой каменной стеной. По-видимому, каждый придерживается своего собственного мнения.

Обсуждение столь странной особенности человеческой натуры заняло почти все время по дороге к дому. Плачевное состояние огня в камине в кабинете мистера Лейка побудило мистера Уорби пригласить своего постояльца скоротать вечерок у него в комнате. И вскоре мы видим их, удобно устроившимися именно там.

Мистер Уорби рассказывал свою историю очень долго, поэтому я не стану пересказывать ее так, как это делал он. Выслушав ее, Лейк немедля все записал и добавил несколько абзацев от себя, которые verbatim[18] сложились у него в голове. Возможно, записи Лейка я тоже изложу в сокращенном варианте.

Как выяснилось, мистер Уорби появился на свет в 1828 году. Его отец, как и его дед, да как и впоследствии и он сам, работал при соборе. И дед, и отец сначала служили певчими в хоре, а потом выполняли обязанности каменщика и плотника в указанном порядке. Уорби же, несмотря на то что, как и он сам признавал, голосом не обладал, был отобран в хор, когда ему было десять лет.

В 1840 году на Саутминстерский собор нахлынула волна неоготики.