Стенание

— Я думал над этим. Может быть, Лиман решил, что, поскольку он работает в Уайтхолле, ему ничто не угрожает. У него было там жилье, где он и оставался, пока не понял, что в отношении его ведется расследование, — и только тогда дал деру. Что же касается подмастерья Элиаса, то учтите, что времена сейчас тяжелые, а он был единственной опорой для овдовевшей матери и сестер. — Я вздохнул. — Парень отличался упрямством и, вероятно, отказался последовать совету остальных и скрыться вместе с ними. Во время беседы с подмастерьем у меня сложилось впечатление, что он думал, будто Грининг был единственной целью убийц. А учитывая его молодость и неопытность, резонно предположить, что товарищи не слишком доверяли Элиасу и не сообщили, что им в руки попало «Стенание грешницы». Хотя, думаю, про «Испытания» он знал.

— Потому что перед смертью сказал, что его убили из-за Энн Аскью, — заметил Сесил.

— Именно так.

— Бедный мальчик, — прошептала королева. — Рук не убежал, поскольку не мог бросить мать и сестер, и в результате погиб.

Она поспешно подошла к окну и, опустив голову, стала смотреть на маленький дворик.

— Ну а остальные четверо? — спросил лорд Парр. — Они еще живы?

— Не знаю, — ответил я. — Но поскольку Элиаса тоже убили, это заставляет меня думать, что убийцы охотились за всеми членами кружка. Но вот разыскали они их или нет, можно только гадать.

Лорд Уильям погладил седую бороду:

— А те, кто убил Грининга и Элиаса, наверняка забрали обе рукописи.

Сесил вновь подал голос:

— А не мог кто-то из власть имущих — скажем, Ризли или Гардинер, Рич или Пейджет — иметь среди мятежников своего человека? Вдруг один из четверых исчезнувших был шпионом? Иначе как мог кто-то со стороны узнать, что к Гринингу попало «Стенание грешницы»?

— Да, такое тоже вполне вероятно, — согласился я. — Думаю, мы можем вычеркнуть Лимана, ведь если бы он работал на Гардинера, то отнес бы рукопись, уж конечно, не Гринингу. Остаются трое: Кёрди, Вандерстайн и Маккендрик. Но если один из них был агентом Гардинера, убил Грининга и взял «Стенание грешницы» и записки Энн Аскью, то почему с тех пор так ничего и не было слышно ни о той, ни о другой книге? Допустим, рукопись Аскью могли уничтожить, поскольку она компрометировала Ризли и Рича, но, разумеется, шпион, если таковой существовал, отдал бы сочинение ее величества прямо королю. Согласны?

Кранмер кивнул:

— Да. Норфолк и Гардинер знали, что лорд Хартфорд и лорд Лайл вот-вот снова войдут в Тайный совет. Они понимали, что охота на еретиков провалилась. Лишь недавно я счел благоразумным вернуться туда сам. В случае со «Стенанием грешницы» с их стороны было бы лучше действовать немедленно.

— Да, я тоже так думаю, милорд архиепископ, — сказал я.

Екатерина обернулась и посмотрела на меня. В ее глазах промелькнула искра надежды.

— Значит, вы думаете, что это не люди Гардинера убили Грининга и взяли «Стенание грешницы»?

— Похоже на то. Хотя версия мастера Сесила об осведомителе внутри группы кажется убедительной, — признался я.

Королева озадаченно покачала головой:

— Кто-то тайно работал внутри кружка, прикидываясь своим? Но ведь предательство — страшный грех!

— Ради бога, племянница, — с внезапным раздражением вмешался лорд Парр, — когда ты поймешь уже наконец, что не у всех душа так чиста, как у тебя?!

Ее величество посмотрела на него и горько рассмеялась:

— Моя душа вовсе не чиста. Будь это так, я бы не написала книгу под названием «Стенание грешницы», я бы не пренебрегла, поддавшись гордыне греха, добрым советом милорда архиепископа уничтожить ее и не стала бы причиной множества бед. И не обманывала бы своего мужа в течение всего этого времени, — добавила она с горечью.

Я посмотрел на Екатерину. Произнеси она эти слова другим тоном, они могли бы показаться игрой на публику, но королева говорила откровенно, с печальной убежденностью. Некоторое время все молчали, а потом Сесил обратился ко мне:

— То, как были убиты Грининг и Элиас, и ваше описание тех двоих, с которыми вы столкнулись, говорит мне, что здесь замешан некто весьма могущественный, человек, который может позволить себе нанять искусных исполнителей, дорого им заплатив.

Я посмотрел на него. По большому счету, Уильям Сесил был слишком молод, чтобы участвовать в таком важном совещании, однако незаурядный ум и твердый характер делали его достойным этой чести. Пожалуй, лорд Парр не ошибся.

— Согласен, — сказал я. — Однако в любом случае остается открытым вопрос: почему рукопись книги до сих пор скрывают? — Я потоптался на месте, так как уже долго стоял неподвижно и у меня заболела спина. — Лорд Парр, милорд архиепископ, ваше величество, с вашего позволения я покажу вам, что написал на обратной стороне листа. Эта хронология может яснее проиллюстрировать положение дел.

Королева кивнула, снова покрутив жемчужину Екатерины Говард. Я никогда прежде не видел ее такой подавленной. Но она вместе с остальными склонилась над перевернутым мною листом: