Стенание

Она вся напряглась, словно охваченная пережитым тогда страхом. Я давно знал, что Екатерина смотрит на Генриха любящими, снисходительными глазами, хотя для меня он был жестоким чудовищем. Однако было также известно, что король придавал большое значение традиционным рыцарским ценностям, и такой человек вполне мог быть шокирован пытками благородной женщины, хотя и не видел ничего предосудительного в том, чтобы сжечь ее заживо.

— Это может объяснить, почему Милдмора не тронули, — задумчиво произнес я. — И я помню, какой встревоженный, обеспокоенный вид был у Рича на сожжении. — Я криво усмехнулся. — Может быть, он чувствовал возмущение со стороны короля, как и Ризли.

Лорд Парр согласно кивнул:

— Да, мой племянник говорит, что в последующие дни Рич и Ризли выглядели на заседаниях Совета очень подавленными. Хотя, как я сказал, теперь они воспрянули духом и оживились.

— Но вот решились бы они на убийство печатника и кражу двух книг? — спросил Сесил.

— Возможно, — тихо сказал я, — если у них был осведомитель в секте анабаптистов и им сообщили о рукописях. Если бы они раздобыли «Стенание грешницы» и показали его королю, это могло бы здорово помочь им в восстановлении утраченного положения.

Мои собеседники некоторое время молча обдумывали такую версию, а потом все разом подскочили, услышав внезапный стук в дверь. Мы нервно переглянулись, — пожалуй, с нашей стороны было бы весьма опрометчиво допустить, чтобы всех нас увидели в обществе королевы. Лорд Уильям подошел к двери и открыл ее. Там стоял стражник Екатерины. Низко поклонившись ей, он сказал Парру:

— Милорд, прибыл королевский секретарь Пейджет. Он хочет поговорить с вами и с ее величеством.

— Очень хорошо, — ответил Парр. — Введи его, но чуть позже, погоди минутку.

Когда дверь за стражником закрылась, Кранмер тихо проговорил:

— Пожалуй, мне было бы разумнее удалиться. Я пойду в галерею королевы.

— Хорошо, — согласился дядя Екатерины.

Томас открыл дверь и поспешил выйти, но тут же в коридоре послышался низкий голос:

— Милорд архиепископ, здравствуйте! Заходили к ее величеству?

— Да, мастер секретарь, — ответил Кранмер.

— Вы не могли бы ненадолго задержаться? Я пришел обсудить приготовления к приему французского посла.

Томас вернулся слегка нахмуренный. За ним вошел Уильям Пейджет. Он поклонился королеве, а потом окинул нас уверенным взглядом человека, контролирующего обстановку. Я вспомнил Смитфилдскую площадь, его жесткое лицо на сожжении, сжатые в щель губы между длинными усами и раздвоенной русой бородой, на удивление курчавой и спутанной. Сегодня на нем были серый камзол и шапка — и никаких украшений, кроме массивной золотой цепи личного королевского секретаря. Под мышкой он держал ворох бумаг.

— Встреча с членами Ученого совета королевы, милорд? — весело спросил он лорда Парра. — И правда, как управлять на-шими землями без юристов, этих крючкотворов, макающих свои перья в чернила? Что ж, я тоже когда-то был адвокатом. Надеюсь, вы не слишком беспокоите ее величество? — добавил он со скрытой злобой, глядя на старого лорда ничего не выражающим взглядом, тусклым и немигающим.

Я посмотрел на королеву, которая успела мгновенно принять вид спокойный и невозмутимый. Теперь вся она излучала царственность, ее подбородок и плечи были приподняты, а тело слегка одеревенело.

— Мои советники излагают дела доступно для моего слабого женского ума, — лукаво проговорила она.

Пейджет снова поклонился:

— Боюсь, я тоже должен воззвать к вашему хорошо известному терпению, но, уверен, по более приятному делу. Король заказывает новые наряды для ваших фрейлин, которые будут сопровождать вас на празднествах в честь французского адмирала. Он хочет, чтобы у вас была прекрасная свита.

— Его величество великодушен, как всегда, — отозвалась Екатерина.

— Я знаю, что торжества состоятся лишь через месяц, но организовать предстоит очень многое. Можем ли мы обсудить приготовления? А потом, милорд архиепископ, возможно, мы поговорим и о вашей роли, которая также будет важной.

За спиной у Пейджета лорд Парр посмотрел на меня и Сесила и едва заметно кивнул на дверь. К счастью, мы были слишком незначительными персонами, чтобы представлять нас мастеру секретарю. Поклонившись королеве, мы бочком удалились. А Пейджет тем временем говорил:

— Заказаны самые изысканные наряды, их изготовят в замке Бэйнардс…

Мы с Уильямом Сесилом шли по коридору, ничего не говоря, пока не добрались до выходящего во двор окна, откуда я в первый день видел короля. Теперь двор был пуст, если не считать пары молодых придворных, лениво шатавшихся у стены. Тени уже начали удлиняться.

Я тихо произнес:

— Уильям Пейджет, личный секретарь короля. Я видел его на сожжении.

— Да? — повернулся ко мне Уильям.

— Он ведь традиционалист?

— Когда его еще только привели ко двору, он состоял под опекой епископа Гардинера, но сейчас уже не связан с ним.

— Неужели?

— Теперь он человек короля, и больше никого. Поскольку его величество физически слаб, он передает все больше и больше полномочий Пейджету, но тот никогда не переходит границ.