Стенание

Еще один стражник, здоровенный бородач, увидев постороннего, немедленно подскочил, зажал мне рот рукой и поспешно вытолкнул обратно в коридор. Тихо закрыв за собой дверь, он схватил меня за грудки и выплюнул с тихой яростью:

— Ты как туда попал?!

— Я… я услышал за дверью странный звук. Толкнул ее, и она легко открылась…

— Черт побери! Она всегда должна быть заперта изнутри… Да я Харди яйца за это оторву!!! — Тут ярость на лице стражника вдруг сменилась презрением. — Ты кто такой, горбун? — Он посмотрел на мою мантию. — Вижу, у тебя значок королевы.

— Я недавно назначен в Ученый совет ее величества, — объяснил я.

Бородач отпустил меня:

— Тогда в качестве науки усвой, и как можно скорее: в Уайтхолле ты ходишь только — куда — тебе — позволено. — Последние слова он подкрепил болезненными тычками в грудь и с опаской оглянулся через плечо. Громкий лязг за дверью возвестил, что кресло вытянуто, и телохранитель торопливо проговорил: — Проваливай отсюда и благодари свою счастливую звезду за то, что тебя никто не заметил. Думаешь, его величеству приятно, когда кто-то видит, как его воротом поднимают наверх? Убирайся, быстро!

Он повернулся и вошел обратно в дверь, а я поскорее поспешил прочь. Я знал, что король едва может ходить, но никогда не задумывался, как он попадает в свои апартаменты на втором этаже. Его неспособность самостоятельно передвигаться уже сама по себе была унизительна для некогда знаменитого силача, но если его еще и увидят в таком состоянии посторонние… Я содрогнулся, понимая, что был на волоске от гибели. Страшно подумать, что случилось бы, если бы Генрих на мгновение взглянул в мою сторону и узнал меня…

Я взял лодку до Темпла и пешком вернулся в Линкольнс-Инн. В лодке я снял мантию со значком королевы, но солнце по-прежнему пекло, и я весь вспотел, пока шел в контору. Прилив уже спал, и в воздухе стоял тяжелый запах грязи с речного берега, смешанной с нечистотами из сточных канав, тянувшихся вдоль выходящих на Темзу улиц.

В конторе был один только Скелли. Я спросил его, где Барак и Николас.

— Мастер Николас сегодня так и не пришел. А Джек вышел на обед и тоже не вернулся. Он не сказал, куда идет, — укоризненно добавил клерк. — Тот свидетель по делу Пенна явился, как и условились, чтобы дать показания, и мне пришлось сказать, что вы срочно ушли по неотложному делу. Поскольку я понятия не имел, где вы, сэр, — многозначительно добавил он.

— Извини, — сказал я, раздосадованный собственной забывчивостью. Так дела не делаются.

— А вот эти письма принесли для вас. — Скелли протянул мне несколько листков.

— Спасибо.

Я забрал бумаги к себе в кабинет. Большинство касались рутинных вопросов, но одна оказалась официальным извещением от казначея Роуленда, что на меня поступила жалоба от моей бывшей клиентки, миссис Изабель Слэннинг. Он просил зайти к нему в понедельник. Я вздохнул. Что ж, этого и следовало ожидать. Ничего серьезного, но, несомненно, Роуленду доставит удовольствие попытаться поставить меня в неловкое положение.

Однако гораздо больше меня беспокоило отсутствие обоих сотрудников. Барак обещал в обед сходить к Николасу, если тот так и не появится в конторе. Может быть, Овертону совсем плохо, рана воспалилась и Джек отвел его к Гаю? Но я знал Барака: если бы случилось нечто подобное, он непременно известил бы меня. Я переключил внимание на текущие дела, которые скопились у меня на столе в огромном количестве. Солнце через окно нагрело комнату, и я прикрыл ставни.

Около четырех послышался стук в дверь. Я надеялся, что это вернулся Джек, но вошел Скелли:

— К вам мастер Дирик, сэр, касательно дела миссис Слэннинг.

— Приведи его.

Я положил перо и нахмурился. Винсент, наверное, пришел забрать документы Изабель Слэннинг, которые лежали на соседнем столе. Однако я ожидал, что Дирик пришлет за ними клерка. Год назад у нас с ним случился конфликт, а кроме того, я знал об этом человеке кое-что компрометирующее, так что с его стороны было бы неразумно слишком давить на меня. Однако он любил ссоры. Я представил, как Изабель через своего стряпчего выбирает самого агрессивного барристера, какого только можно нанять. Такого, который, если хорошо заплатят, не прочь взяться за безнадежное дело и представлять интересы самого трудного клиента. По всем этим параметрам Дирик подходил просто идеально. Я знал по опыту, что он будет непреклонен в попытках что-то сделать и даже, вероятно, убедит себя, что правда на ее стороне.

Винсент вошел уверенной походкой атлета. Его зеленые глаза, как всегда, напряженно смотрели с красивого худощавого лица, а из-под шапочки выбивались рыжие волосы. Он коротко поклонился и посмотрел на меня с сардонической улыбкой:

— Дай вам Бог доброго дня, брат Шардлейк.

— И вам тоже, брат Дирик. Садитесь, пожалуйста, — предложил я посетителю.

Он сел и сложил руки на животе.

Я продолжил вежливо, но без улыбки:

— Значит, вы взялись за дело миссис Слэннинг? Я приготовил все документы.

— Хорошо. Это интересное дело.

— Я думаю, безнадежное. Но прибыльное.