Стенание

— Прежде всего, если принять версию ссоры, мы не можем не учитывать возможность того, что один из троих скрывшихся взял с собой обе рукописи. Если так, их могут попытаться тайком вывезти из страны. Какого рода наблюдение вы можете установить в портах?

— Я действовал осторожно, но принял меры, чтобы все отправляющиеся грузы тщательно осматривали на таможне, — сообщил Уильям. — Конечно, основное внимание таможенники обращают на товары, прибывающие в страну, выискивая запрещенную литературу. Книги, спрятанные в кипах одежды, завязанные в непромокаемую ткань в бочонках вина…

— И если их найдут? — прервал я его.

— То доставят мне. — Сесил потрогал одну из родинок у себя на лице. — Лорд Парр любезно выделил мне достаточно золота, чтобы смазать эти колеса.

— А что, если книги отправят не из Лондона, а из Бристоля или Нориджа? Или вообще увезут на маленькой лодке, тайно отплывшей из какой-нибудь бухты?

— Тогда мы ничего сделать не сможем, — уныло проговорил дядя королевы и посмотрел на меня. — Я могу допустить, что некая радикальная группа пошлет записки Энн Аскью за границу Бойлу или кому-нибудь вроде него, чтобы напечатать и тайком ввезти обратно в Англию. Но «Стенание грешницы»?.. Если хоть немного подумать, очевидно, что распространение этой книги не принесет королеве ничего, кроме вреда.

— Мне уже приходилось сталкиваться с фанатиками, — ответил я. — Эти люди будут активно стараться завербовать сторонников в тех местах, откуда можно получить секретную информацию, особенно такую, которую можно опубликовать. Даже если они и понимают, какой вред способны нанести королеве, то их это не очень волнует, если они считают, что их действия в силах поднять народ на восстание.

И снова в помещении повисло молчание. Я тихо продолжил:

— У нас по-прежнему есть две нити, не отработанные до конца. Нам известны два имени. Кто такой Стайс, человек с поврежденным ухом, и на кого он работает? И кто такой, черт возьми, этот загадочный Гуерино Бертано?!

— Про Бертано вообще никому ничего не известно, — ответил Кранмер. — Знаю лишь, что сторонники традиционной религии в кругах, близких к королю, что-то затевают. Не исключено, что Бертано имеет к этому отношение. Мне кажется, что вполне могло случиться так, что кружок Грининга завладел еще одной, третьей тайной — выяснил, в чем заключается миссия этого человека. Но от кого они могли об этом узнать?

— Услышав про Бертано, Элиас определенно перепугался. Надо бы все-таки выяснить, кто же он такой.

— Мы не смеем действовать слишком явно, — вздохнул лорд Парр. — Если этот Бертано связан с какими-то тайными махинациями консерваторов, а я или брат королевы вдруг начнет наводить справки, нас могут спросить, где мы вообще услышали его имя.

— А как насчет того, другого? Злоумышленника с поврежденным ухом, который участвовал в первом покушении на Грининга? — сказал Сесил. — Мы знаем от пажа, что он работает на кого-то при дворе, некоего человека, кому нужны сведения, компрометирующие королеву. Если разыскать Стайса, он может оказаться ключом ко всему этому делу.

Парр начал вышагивать туда-сюда, и его тело напряглось от усилий.

— Все значительные люди королевства имеют большое окружение и целый штат шпионов, — заметил он. — Но в данном случае все это как-то странно…

— Мне тоже показалось странным, что Милдмора не арестовали сразу после того, как узнали, что он рассказал о пытках Энн Аскью, — согласился с ним я.

Королева проговорила сдавленным голосом:

— Из того, что вы поведали моему дяде, Мэтью, я поняла, что сэр Энтони Кневет был недоволен незаконными пытками этой несчастной женщины и что он сказал, что доложит о них королю. Так?

— Да, ваше величество.

Екатерина тяжело вздохнула:

— Помню, как-то я ужинала с супругом недели три назад. Нас прервали, сказав, что сэр Энтони настоятельно просит его принять по конфиденциальному вопросу. Король рассердился и сказал, что хотел спокойно поужинать, но посланник настаивал, что дело очень важное. Я вышла, и ввели Кневета — его величество в тот вечер совсем не мог ходить. — Она снова вздохнула, чтобы успокоиться. — Какое-то время они пробыли вместе, а потом сэр Энтони вышел, и Генрих позвал меня обратно. Он ничего не сказал про эту встречу, но казался встревоженным, несколько взволнованным.

Лорд Уильям заключил:

— Даты определенно совпадают. Да и зачем еще мог приходить Кневет?

Королева продолжила:

— Вот что я вам скажу. Если Рич и Ризли пытали Энн Аскью — не важно, по своей инициативе или по приказу сверху, от Гардинера либо Норфолка, — в любом случае, если они нарушили закон и совершили такую жестокость над женщиной, честь короля была оскорблена. Им пришлось бы поплатиться за это. В самом деле, это случилось вскоре после того, как король выдвинул свой план ложных обвинений против меня со стороны Ризли, дабы его унизить.