Стенание

6 июня Лиман подслушивает спор королевы с архиепископом о «Стенании грешницы». У группы заговорщиков возникает план выкрасть книгу.

29 июня Энн Аскью заключают в Тауэр и пытают.

30 июня Милдмор передает записки Энн Аскью Гринингу.

5 июля Элиас предотвращает попытку двух зло умышленников (один из них с изувеченным ухом, — вероятно, тот же самый человек, что пытался завербовать пажа королевы Гарета) проникнуть в дом к Гринингу.

9 июля Лиман, предварительно подкупив замочных дел мастера Барвика и стражника Годжера, похищает рукопись. Логично предположить, что далее он передал ее Гринингу.

11 июля двое злоумышленников (не те, кто участвовал в первом покушении) убивают Грининга и крадут «Стенание грешницы» (возможно, вместе с записками Энн Аскью).

11/12 июля Маккендрик, Кёрди и Вандерстайн исчезают.

16 июля сожжение Энн Аскью.

17 июля я допрашиваю Элиаса, который в панике убегает, услышав имя Бертано (каковое, по словам Оукдена, упоминалось членами кружка в связи с Антихристом).

18 июля убийство Элиаса.

20 июля узнав о моем расследовании, Лиман скрывается.

21 июля я сталкиваюсь с убийцами Грининга (не с теми, кто безуспешно пытался проникнуть к нему в дом ранее). Они знают, кто я такой, и, беседуя между собой, упоминают имя Бертано.

Когда все внимательно рассмотрели хронологию, я сказал:

— При таком раскладе невольно приходит в голову, что в деле участвовали две группы людей. Одна охотилась за записями Энн Аскью, а другая искала «Стенание грешницы».

Сесил покачал головой:

— Но в кружке явно был только один осведомитель. Разве не логично предположить, что именно он дважды докладывал своему хозяину о рукописях? По-моему, это выглядит весьма правдоподобно. Сначала шпион сообщил Гардинеру (Норфолку, Ричу, Ризли или кому-то еще) об «Испытаниях» Энн Аскью: это было, когда Милдмор принес их Гринингу тридцатого июня. К печатнику послали людей, которых спугнул Элиас. Потом, позже, девятого июля, у Грининга оказалось «Стенание грешницы», и по приказу того, кто стоит за всем этим, посылают еще парочку убийц, чтобы лишить жизни еретика и забрать обе книги, — что они и делают, не заметив обрывка первой страницы, оставшегося в руке Грининга.

— Такое возможно. Но, конечно, было бы более разумно послать тех же двоих, что и в первый раз, — предположил я.

Лорд Парр вдруг взорвался:

— Когда же у нас будет хоть какая-то определенность?!

— Пока ее, увы, нет, милорд. Однако помимо перечисленных версий существует еще одна возможность. — Прежде чем продолжить, я набрал в грудь побольше воздуха. — А что, если после первой попытки ограбления группа Грининга разделилась во мнении, что делать дальше? Возможно, кто-то из них хотел послать книги за границу для последующего их издания, а кто-то, более рассудительный, понял, что публикация «Стенания грешницы» только повредит королеве. Не забывайте, что в своем понимании политики эти люди очень наивны. Что, если большинство решили проявить осторожность, а напавшие на Грининга в тот вечер работали на кого-то из группы, кто настаивал на издании книги?

— Мы знаем, что фанатики частенько не могут договориться и ссорятся между собой, — сказал Кранмер.

— Вплоть до того, чтобы убивать друг друга? — уточнил Сесил.

— Да, если ставки достаточно высоки, — печально ответил архиепископ. — По крайней мере, мы не должны отвергать такую возможность.

Остальные молчали. Потом королева устало кивнула:

— Теперь я хотя бы знаю, кто был предателем в моем окружении, — стражник Лиман. — Она грустно улыбнулась мне. — Вы ошибались, Мэтью, подозревая дурочку Джейн и леди Марию.

— Знаю, ваше величество. Но мой долг был допросить всех возможных подозреваемых.

Екатерина снова кивнула.

— И по какому пути мы пойдем теперь? — поинтересовался Томас Кранмер.

Я обратился к Сесилу: