Стенание

— Теперь у меня на одного слугу меньше, — спокойно продолжил лорд Парр. — Бедняга Данмор, погибший вчера вечером, был добрым и полезным человеком.

— Я даже не знал его имени, — вздохнул я.

— Да что же все-таки происходит? — Мой собеседник стукнул тростью по белому гравию. — Кто вдохновил этих мерзавцев на кражу книги и нанял тех двоих, чьи следы мы никак не можем отыскать, чтобы убить всех членов анабаптистской группы? Я не верю, что человек, который взял рукопись у Грининга, будет ждать, пока прибудет Бертано, чтобы ее опубликовать. Любой, кто знает короля, немедленно показал бы ему «Стенание грешницы», дабы он обрушил свой гнев на королеву и реформаторов и в результате стал более восприимчив к предложениям, которые привезет этот чертов посланник папы.

— Как вы думаете, насколько страшными оказались бы последствия? — спросил я.

Лорд Уильям тихо проговорил:

— Король все еще любит королеву, в этом я уверен. Но от этого он только больше рассердится на ее неверность. И это лишь еще сильнее его уязвит. А уж когда его величество чувствует себя уязвленным… — Лорд Парр покачал головой. — Само существование книги не так важно: Кранмер говорит, что она не была еретической, хотя и на грани.

Я не ответил. Никогда раньше я не слышал, чтобы сэр Уильям так откровенно говорил о Генрихе.

— Король всегда легко поддавался внушению и был тщеславен, — продолжал старый лорд. — Он слушает бесконечные нашептывания на ухо, особенно когда они касаются преданности кого-то близкого ему. А уж когда решит, что его предали, то…

— Как здоровье его величества? — спросил я.

— С каждой неделей немного хуже. Хотя его ум ясен и остер, как всегда. — Дядя королевы ненадолго замолчал, возможно поняв, что сболтнул лишнего, а потом взорвался: — Но зачем держать рукопись у себя целых три недели, Шардлейк?! Я не могу этого понять, и Сесил тоже.

— Как и я, милорд. Вы знаете двор гораздо лучше меня.

— Мы должны разыскать этого шотландца, покарай его Бог…

Я положил руку на рукав шелкового камзола собеседника, чтобы успокоить его. Лорда Уильям нахмурился на мою дерзость, но я видел то, чего не видели его старые глаза: к нам направлялись два человека с длинными бородами. Эдуард Сеймур, лорд Хартфорд, родной дядя наследного принца Эдуарда и главная фигура среди реформаторов в Тайном совете, и его младший брат сэр Томас, давний поклонник королевы, за которого Екатерина даже собиралась выйти замуж, пока не вмешался Генрих. Значит, подумал я, лорд Хартфорд снова в Англии.

Братья остановились перед нами. Приближаясь, они с тихим упорством о чем-то спорили, но теперь большие карие глаза сэра Томаса не отрывались от моих. Раньше нам с ним уже приходилось скрещивать клинки.

Я видел обоих Сеймуров вместе несколько лет тому назад и теперь снова отметил, как они похожи и в то же время не похожи друг на друга. Овальное лицо лорда Хартфорда над светло-русой бородой было бледным и некрасивым, с несколько сдвинутыми бровями, что придавало ему выражение с трудом сдерживаемого раздражения. Он излучал власть, но ему всегда не хватало авторитета. Как политик этот человек был грозен, однако ходили слухи, что дома он якобы самый настоящий подкаблучник: его пилит и всячески шпыняет собственная жена. На лорде Хартфорде был длинный коричневый камзол с меховым воротником, а роскошная золотая цепь на шее свидетельствовала о его высоком статусе в Тайном совете. Сэр Томас Сеймур был более крепко сбит, и его лицо, тоже овальное, но с правильными чертами и неотразимыми карими глазами, окаймляла длинная медно-рыжая борода. В отличие от просто одетого старшего брата, сэр Томас щеголял в зеленом камзоле из тончайшего шелка, с разрезами у плеч и на рукавах, через которые виднелась изысканная оранжевая ткань. На груди у него тоже была золотая цепь, хотя и поменьше.

Оба сняли свои усыпанные драгоценностями шапки и отвесили поклон, звеня золотыми цепями. Мы поклонились в ответ.

— Мастер Шардлейк, — сказал Сеймур-младший, и в его низком голосе прозвучала насмешливая нотка, — я слышал, вы присягнули ее величеству, чтобы служить теперь в Ученом совете королевы?

— Да, сэр, это так, — ответил я.

Лорд Хартфорд перебил брата и обратился к лорду Парру:

— Надеюсь, что королева в добром здравии, милорд?

— Да. Сегодня утром ее величество знакомится с новым портретом леди Елизаветы — он соответствует высокому положению дочери короля. — Старик многозначительно наклонил голову в сторону, где строились новые апартаменты для леди Марии. — Не сомневаюсь, портрет доставит удовольствие его величеству.

Я понял, что на самом деле таилось за обменом этими зашифрованными фразами. Лорд Уильям и лорд Эдвард были на стороне реформаторов в отличие от традиционалистки Марии, которая до разрыва с Римом воспитывалась как католичка.

Томас принял скучающий вид и снова повернулся ко мне:

— Я видел, Шардлейк, что вы включены в список тех, кто будет встречать адмирала д’Аннебо.

— Это так, сэр Томас, — вновь подтвердил я.