Стенание

— Брат с сестрой на дознании дали показания: якобы их отчим зашел на корабль, а затем сказал, что хочет пойти посмотреть, какие товары можно купить на других приплывших судах. Детям же мастер Коттерстоук велел возвращаться к слугам, что они и сделали. В общем-то, вполне обычное поведение для купца, ничего подозрительного, не считая того, что по случаю воскресенья на причалах почти не было народа.

— А тот юрист, с которым вы говорили, участвовал в дознании?

— Нет. Но потом он еще раз встречался с Деборой Коттерстоук: та приходила, чтобы он помог ей оформить документы для утверждения завещания судом после похорон. Он сказал, что помнит, как глубоко скорбела безутешная вдова, что и неудивительно — ведь она меньше чем за три года потеряла одного за другим двух мужей. И дети тоже выглядели потрясенными.

— Она и впредь оставалась его клиенткой?

Коулсвин покачал головой:

— Адвокат написал ей, спрашивая, не желает ли она составить новое завещание, но миссис Коттерстоук не ответила. Чуть позже он слышал, что у Деборы случился выкидыш, — ничего удивительного при таких обстоятельствах. — Филипп вздохнул. — Старик помнит, что иногда видел ее с детьми на улице. А потом она продала свое дело, и ее сын, мой теперешний клиент Эдвард, решил искать себе другое занятие.

— И она больше не выходила замуж?

— Нет. Очевидно, считала своим долгом носить траур всю оставшуюся жизнь.

Я задумался:

— Вы считаете, что смерть мастера Коттерстоука не была несчастным случаем? — У меня перехватило дыхание. — И что в этом мог даже быть замешан кто-то из детей? Коронер поверил на слово ребятишкам, утверждавшим, что, когда они вернулись к слугам, их отчим был еще жив. — Я нахмурился. — Или это старая миссис Коттерстоук считала сына с дочерью виновными в смерти второго мужа? Все свидетельствует о том, что мать по какой-то причине невзлюбила обоих, а еще раньше мы говорили, что странная формулировка завещания, похоже, имела целью поссорить детей друг с другом. — Я взглянул на Филиппа. — Это ужасное предположение.

— Действительно ужасное. Однако, учитывая завещание их отчима, ни сами дети, ни Дебора не имели причин не любить этого человека или не доверять ему. — Коллега с серьезным видом посмотрел на меня. — Признаться, некоторое время я боролся со своей совестью, не зная, следует ли мне поговорить со старым слугой, добрейшим Воуэллом. Мой клиент не уполномочивал меня на это, но…

Я печально улыбнулся:

— Но надо же положить конец этому безумию, вырвать его с корнем.

— Я все думаю, не связана ли трагическая смерть отчима с этой их оголтелой враждой. Не даром же каждый из них говорит, что может здорово навредить другому.

— Я помню, как переживал Воуэлл, когда во время экспертизы между Эдвардом и Изабель возникла перепалка, — сказал я. — Он был очень расстроен, это очевидно.

— Но я не считаю себя вправе пойти и допросить его.

— Вы читали отчет коронера. И если поведение Изабель теперь представляет угрозу для нас обоих… — Я приподнял брови.

— Пустые угрозы сумасшедшей женщины. — Филипп тяжело вздохнул. — Позвольте мне хорошенько обдумать это, Мэтью. Дайте сперва помолиться.

Я бы предпочел, чтобы он немедленно пошел в дом Коттерстоука и взял меня с собой, но как я мог настаивать? Поэтому я встал, намереваясь откланяться.

— Когда решитесь, дайте мне знать, — попросил я Коулсвина. — И давайте в этом деле будем держать друг друга в курсе всего, что может касаться нас — персонально.

Он поднял голову и пристально посмотрел на меня своими голубыми глазами:

— Да, Мэтью. Обещаю.

Глава 38

Позже в тот же день я зашел в контору казначея Роуленда, но мне ответили, что он на совещании. В понедельник я снова заглянул к нему, и на этот раз клерк опять сказал мне, что его нет, хотя, проходя мимо окна казначея, я заметил через приоткрытые ставни его длинную фигуру в черной мантии, склонившуюся над письменным столом. Когда я вышел обратно, ставни были уже закрыты, и я с долей тревоги подумал, уж не избегает ли меня Роуленд по каким-то причинам.

В тот день в трапезной я обедал с другим барристером, которого немного знал, — он собирался днем нанять лодку и прокатить свою семью до Гринвича и дальше. Как и сказал мне Роуленд в прошлом месяце, практически все корабли флотилии его величества, штук пятьдесят или около того, направлялись к Темзе, чтобы выстроиться от Грейвсенда до Детфорда: вдоль этой линии проплывут суда адмирала д’Аннебо. Королевские корабли уже начали прибывать.

— Говорят, «Великий Гарри» уже бросил якорь в Детфорде, — сказал мой коллега. — Соберутся все корабли, что в прошлом году были в Портсмуте и выпроваживали оттуда французов.

— Вот только «Мэри Роуз» среди них не будет, — заметил я.

— Что поделать, брат Шардлейк, — напыщенно произнес мой собеседник, — боевые потери неизбежны.