Стенание

Я стоял, глубоко задумавшись. Может быть, Елизавета и наименее значительная персона из королевских детей, но надежное место и работа в ее штате будут мощной защитой против произвола Рича. А мое официальное назначение в Суд палаты прошений действительно, скорее всего, не состоится. Новая должность сулит мне много интересного, к тому же имущественное право — это моя область.

Вдовствующая королева сказала:

— Начинается новая жизнь, Мэтью, для нас обоих. — И она улыбнулась, неуверенно, как будто извиняясь.

Я посмотрел на нее и снова подумал: «Ну как, как может эта утонченная, красивая и глубоко нравственная женщина выйти за низменное существо вроде Томаса Сеймура?! Но, возможно, Екатерина Парр, которая столько лет неукоснительно выполняла свой долг, чувствует себя вправе наконец-то сделать выбор по собственному желанию. А Сеймур, по крайней мере, хорош собой».

— Так вы согласны принять эту должность, Мэтью? — спросила ее величество.

Я взглянул на нее и кивнул:

— Согласен.

— Леди Елизаветы в настоящее время здесь нет, она находится в Ричмондском дворце. Я бы хотела, чтобы вы прямо сейчас поехали туда, чтобы принести ей клятву верности. Я пошлю сообщение, что вы можете прибыть сегодня. Мой баркас наготове.

Со спокойной улыбкой я констатировал:

— Вы знали, что я соглашусь.

— Я знала, Мэтью, что вы позволите мне сделать это для вас.

Я медленно поклонился, выражая признательность:

— Благодарю вас.

Королева с серьезным видом посмотрела на меня:

— Елизавете еще нет и четырнадцати, но она обладает волей и умом взрослого человека. Она попросила, чтобы всем, кого я нанимаю работать у нее, я непременно говорила одну вещь. В устах любой другой ее сверстницы это выглядело бы детским хвастовством, но только не у Елизаветы.

— Что же именно сказала ваша падчерица?

Вдовствующая королева с сочувствием улыбнулась:

— «Мои собаки будут носить мои ошейники».

— Да уж, — тихо ответил я. — Могу себе представить, каким тоном леди Елизавета сие произнесла, — и ведь это не шутка.

Екатерина шагнула ко мне и теперь все-таки взяла меня за руку и пожала ее:

— До свидания, Мэтью. Никогда не забуду того, что вы для меня сделали. Спасибо за вашу искреннюю заботу обо мне. Поверьте, я понимаю это — и глубоко ценю.

Она посмотрела мне в глаза и отошла. У меня перехватило горло от избытка чувств, я не мог ничего ответить, и Екатерина, наверное, заметила это, потому что позвонила в колокольчик, вызывая эконома, чтобы тот отвел меня к ее личному баркасу. В моих глазах стояли слезы, которые я постарался скрыть, низко поклонившись.

Когда мы вышли наружу, слуга почтительно сообщил мне, что проследит, чтобы Бытия благополучно доставили на Канцлер-лейн. Он вывел меня на улицу, и я съежился в своем плаще, когда мы шли по дорожке меж засыпанных снегом лужаек к реке. Слуга помог мне сесть на ожидавший у причала баркас с двумя гребцами, которые медленно выгребли на синевато-серую Темзу. Я оглянулся на дворец Челси, а потом повернулся лицом к гребцам, и они повезли меня вниз по реке, к Елизавете.

Благодарности

Помимо моих друзей-писателей из так называемой группы поддержки, которые читали и обсуждали черновик этого романа, выражаю также признательность Марии Рейт, Лиз Коуэн, Софи Орм, Энтони Топпингу, Крису Уэллбелаву и Уэсу Миллеру. Еще раз спасибо Грэхэму Брауну из магазина «Фуллертон» за то, что он неизменно снабжал меня бумагой и канцтоварами, в которых я так нуждался.

Кроме того, хочу поблагодарить доктора Стивена Пэриша за профессиональную медицинскую консультацию касательно симптомов заболевания, которым страдал Генрих VIII в последние месяцы жизни. Правда, я взял на себя смелость самостоятельно поставить ему диагноз, так что это целиком на моей совести.

В сюжете моего предыдущего романа об адвокате Мэтью Шардлейке, «Каменное сердце», важное место занимает гибель боевого корабля «Мэри Роуз», флагмана королевского военного флота, затонувшего в битве при Соленте в июле 1545 года. После публикации этой книги в Портсмуте открыли новый музей — Музей «Мэри Роуз», где выставлены уцелевшие останки судна, а также имеется богатейшая в мире, прекрасно подобранная коллекция артефактов эпохи Тюдоров. Я горжусь тем, что имею непосредственное отношение к этой поистине уникальной экспозиции, и, пользуясь случаем, хочу выразить благодарность всем сотрудникам музея и в особенности — контр-адмиралу Джону Липпитту, сумевшим воссоздать атмосферу давно исчезнувшего мира середины XVI века.