Стэнли Кубрик. Американский режиссер

Статус, к которому стремится Барри, остается чем-то надуманным и нереальным. Он никогда не сможет по-настоящему стать джентльменом, как он того жаждет, и поэтому в его стремлении есть некоторый трагизм. «Я не видел такого боевого парня за всю свою жизнь», – говорит Барри его друг Гроган, однако в герое Кубрика нет ничего боевого. Если у Теккерея Барри с удовольствием пьет, распутничает и обманывает, уверенно прокладывая себе путь через Европу, то у Кубрика он пребывает в неопределенном состоянии несбывшихся надежд.

Как отмечает Джеффри О’Брайен, «Барри Линдон» Кубрика гораздо богаче и неоднозначнее, чем роман Теккерея. По словам О’Брайена, фильм Кубрика – это «почти образцовый каталог жизненного опыта со всем его разнообразием и всеми угнетающими ограничениями». Тем не менее, несмотря на все это разнообразие, мир, который он показывает, все еще кажется столь же далеким, как и благородное звание, на которое претендует Барри. О’Брайен пишет, что «чем ближе становится представленная [в “Барри Линдоне”] реальность, тем более эфемерными и призрачными кажутся люди в ней. Прошлое остается прошлым; изображения замирают и исчезают в глубине кадра, за пределами нашей досягаемости»[213]. В операторской работе то и дело используется медленный «отъезд» камеры, заставляющий нас оторваться от происходящего на экране. А звучащий за кадром текст, который читает нарочито сдержанным тоном Майкл Хордерн, то и дело добавляет очередную порцию иронии по поводу происходящего с Барри, поддерживая дистанцию между зрителем и главным героем.

Кубрик очень тщательно планировал препродакшн «Барри Линдона». Он решил, что для создания сложных декораций фильма нужен человек, которого он считал лучшим художником-постановщиком современного кинематографа – Кен Адам. И вот в один прекрасный день в 1972 году Кубрик позвонил Адаму, который в последний раз работал с ним над «Доктором Стрейнджлавом», и попросил его разработать декорации для «Барри Линдона»:

Стэнли сказал, что у него есть для меня один фильм, но он не может позволить себе мой гонорар. Я говорю: «Стэнли, что-то ты не с того начинаешь разговор». В общем, мы повздорили… Прошло пять недель, он мне снова позвонил и сказал, что… деньги не проблема и не возьмусь ли я за его фильм. Наши отношения в некотором смысле чем-то напоминали брак, отношения на грани между любовью и ненавистью. Мне не хотелось взваливать на себя еще один фильм – как говорится, жизнь слишком коротка. Но выбора у меня не было[214].

В начале 1973 года Кен Адам начал работу над «Барри Линдоном». Вместе с Кубриком он отправился осматривать дома XVIII века, потому что Стэнли решил, что фильм будет сниматься целиком на натуре. Адам вполне разумно хотел использовать вместо этого декорации. Его беспокоило, что зданиям может нанести ущерб дым от множества свечей, которые Кубрик хотел использовать в фильме, но Кубрик настаивал на своем – и, как всегда, победил.

Кубрик так яро отстаивал использование свечей в «Барри Линдоне», потому что он нашел революционный объектив Zeiss, с помощью которого можно было фотографировать при свечах. Для его художника-постановщика Кена Адама это было ужасно потому, что на всех многочисленных дублях свечи должны были быть сгоревшими до одного и того же уровня.

«В итоге я сильно заболел, – вспоминал Адам. – Я был просто измотан, потому что мы с ним работали ежедневно до поздней ночи. Стэнли вполне мог выспаться за четыре часа. А я так не мог. Поэтому я вернулся в Лондон, и он невероятно беспокоился. Письма, которые он мне писал в этот период, были очень трогательными». Адама, которого, как выразился Джулиан Сеньор, «забрали со съемочной площадки люди в белых халатах»[215], пришлось заменить на Роя Уолкера.

Во время подготовки к съемкам Кубрик уничтожил целую стопку книг по искусству XVIII века, изучая и вырезая из них иллюстрации. На изготовление костюмов ушло полтора года: было сшито тридцать восемь костюмов для О’Нила и двадцать – для Беренсон. Кубрику понравились два шведских фильма: «Эмигранты» (1971) и «Поселенцы» (1972) Яна Труэля, в которых костюмы выглядели как настоящая одежда, немного поношенная, а не только что с иголочки. Поэтому он нанял художницу по костюмам, работавшую над фильмами Труэля, Уллу-Бритт Седерлунд. Одежду для «Барри Линдона» она создавала совместно с Миленой Канонеро, разработавшей образы для «Заводного апельсина».