Стэнли Кубрик. С широко открытыми глазами

Постоянные изменениями в съемочном плане были еще одной причиной жалоб: ассистенты готовили съемочную площадку, занимали свои позиции, а затем неожиданно получали приказ все разобрать, потому что приехал Стэнли и заявил, что хочет снять совершенно другое место действия. Были также дни, когда все было готово, но Стэнли никак не мог решиться начать снимать, поэтому каждый член группы должен был ждать, пока он решит, что делать. Я находился не на том месте, чтобы задавать вопросы; однако, поскольку я провел много времени со Стэнли, я был в привилегированном положении по сравнению с другими. Я часто присутствовал при том, как Стэнли и Джон Олкотт обсуждали что-то, или во время бесконечных телефонных звонков, которые Стэнли делал из своего офиса. Я начинал понимать, что нет ничего произвольного в ожидании или внезапных изменениях плана. Стэнли довольно просто смотрел на то, что не соответствовало той идее, которая была предназначена для текущей сцены, поэтому он предпочитал подождать, пока все станет точно так, как он изначально задумал.

Причиной обычно служила погода, особенно когда фильм снимался на натуре. Стэнли приходилось бороться с изменчивыми атмосферными условиями, особенно когда он работал в Ирландии, но эта проблема стояла и на юге Англии. Отличительной особенностью подхода Стэнли и Джона к съемкам была абсолютная точность. Для интерьерных сцен она могла быть достигнута только после нескольких часов тонкой настройки и регулировки освещения. На улице было еще труднее: одного проходящего облака было достаточно, чтобы полностью трансформировать внешний вид и ощущение кадра, что делало его несовместимым с предыдущими кадрами. Стэнли ежедневно просил прогноз погоды и соответствующим образом адаптировал свой график. Когда мы были в Ирландии, он проигнорировал местный прогноз погоды и выразил доверие к прогнозам Лондонского метеорологического офиса, которые он считал более надежными. К сожалению, метеорология в то время была столь же научной, как если бы вы заставили кого-то забраться на вершину столба и смотреть на горизонт. Над головой Стэнли то и дело возникали дерзкие облака, заставляя его остановиться, перенести или отложить съемку.

Стэнли предвидел это. У него в договоре о финансировании даже был пункт, в котором говорилось, что ему не нужно тратить свои собственные деньги в случае неподходящей погоды. Стэнли позаботился обо всем; он был готов справиться с неожиданными проблемами, человеческой ошибкой и силами природы. Он сделал все, что мог сделать человек, чтобы защитить себя и своих сотрудников, но его сотрудники не понимали этого и спрашивали себя, какого черта он ждет. Я мог бы успокоить их, объяснив им все это, но Стэнли никому не рассказывал, что происходило в его офисе. Даже главы департаментов не знали, из-за чего так внезапно менялся план. Я задал себе этот вопрос: знание причины этих изменений и задержек скрашивает потерянные минуты или часы? Я понимал, почему Стэнли вел себя так. Я также понимал тех, кто продолжал жаловаться.

Через пять месяцев в Англии Стэнли заявил, что он удовлетворен, и остановил съемки. Работа над фильмом, которая охватывала ирландские деревни под Дублином и весь юг Англии, неожиданно сконцентрировалась в Эбботс-Мид. Различные департаменты были закрыты, персонал был уволен, а Стэнли остался наедине с монтажерами и звукоинженерами. Они работали в гараже рядом с теплицей. Несколько месяцев назад, когда мы были в Ирландии, он был звукоизолирован и превращен в монтажный цех с мувиолой и аудиомикшерами. Стэнли проводил там целый день. Он был еще более сконцентрирован на фильме, чем во время съемок. Никто не мог помешать ему, даже менеджеры Warner. Андрос отфильтровал все звонки. Только Джулиан разрешалось говорить со Стэнли.

Музыка, которую выбирали для озвучки фильма, наполнила воздух в Эбботс-Мид. Стэнли слушал ее в своем кабинете на первом этаже во время перерыва, пока Кристиана и Ян воспроизводили ее в стерео во флигеле. Стены буквально тряслись. Большую часть времени я где-то бегал по поручениям, но Маргарет должна была оставаться там весь день. Когда я вернулся, она в отчаянии закатила глаза и положила руки на уши.