Степь

И на одной из обязательных добрая душа в медицинском халате, очаровательная рыжекудрая Лиса, следуя указаниям вовсе не самого доброго доктора, сыпанула прямо на открытое мясо пальца пенициллин. На какой-то очень длинный миг в глазах заплясали красивые яркие круги, вращающиеся со все увеличивающейся скоростью. Боль отошла только через полминуты, как тогда показалось Еноту. Но помогло. Через неделю палец беспокоил редко, а на подсохшей корке начал нарастать горбатый толстый валик нового ногтя. А уж Змею-то сейчас ой как неприятно должно быть. Точно-точно, вон, глаза странно заблестели, пот показался и сопел напарник Енота как тот самый локомотив под парами.

— Ох, и интересные вы ребята… — Семерка закончила бинтовать руку Змея. — Бирюк, так на каком рынке ты их взял на распродаже?

— В Челябе, я ж тебе говорил. — Бирюк надвинул кепи на глаза и растянулся ногами к тлеющим углям. — Покемарю немножко.

— Давай, покемарь. — Семерка подбросила остатки топлива в костер. Несколько сухих стволов кустарника, сухой навоз, ломкие стебли борщевика, давно добравшегося до самых отдаленных участков степи. — Не замерзнем, а так можно и кофе попить. Енот, у Бирюка кастрюлька быть должна, рядом с котелком.

— Не с котелком… — проворчал бородач. — А каструл рядом с кастрюльчиком.

— Тоже мне, юморист. — Семерка подтянула к себе седло. — Енот, мне не нужен твой котелок, чем ты его от сажи потом отмоешь? Кастрюльку давай.

Огонь потрескивал, трава волновалась, шурша и шелестя, Бирюк спал как ребенок, без звука. Киберы стояли, экономя энергию зарядов, суслик давно остыл, покрывшись тонкой пленкой холодного жира и пылью с попоны. Змей сидел рядом с Семеркой, смотря не на нее, а на низкие холодные круглые звезды. Енот нюхал чужеземный аромат кофе, что не жалея высыпала в холодную воду Семерка. И крутил головой по сторонам, стараясь привыкнуть к шуму степи, когда стоишь в ней без кольца автомобилей отряда. Воздух пах проносящимся ветром, горечью полыни и сладкой нежностью мать-и-мачехи, росшей неподалеку.

— Не мое дело… — Семерка помешала густое черное варево. — Но что-то с вами обоими не так. Ты, Енот, несомненно, ветеран. Пусть и не такой, как большинство других, тех, кого я давно знаю. Молод слишком. Выводов отсюда немного, и все против тебя.

— Почему? — Енот снял «сбрую», решив на всякий случай проверить крепления подсумков и ремней. — Что тебе не нравится?

— Разве я сказала, что мне что-то не нравится? Нет, милый очаровашка, мне скорее тревожно. Не знать, кто находится рядом с тобой, не очень приятно. Ну, какой ты пехотинец, к жареной собаке?

— Два вопроса, Семерка, если ты не против, конечно. — Енот успел подхватить кастрюльку за ручки, обернутые сухой берестой, раньше, чем кофе убежал. — Давай кружку.

— Дай отстояться, дурачок. — Женщина достала из саквояжа кусок сахара. Пусть темнота не позволяла рассмотреть его цвет, но Енот мог сказать и так, он темно-желтый. С дальних северных портов на территорию Альянса поступал белый, или такой же темный, но из тростника. А вот такие кругляши, с мягкой, в мелкую сетку дырочек, сердцевиной, делали в одной из старых приитильских областей. — На вот, расколи, лучше. Какие у тебя два вопроса?

Енот завернул кругаль в платок, протянутый все той же Семеркой. Несколько раз ударил ручкой ножа, положив сверток на колено. Снаружи сахарок всегда оказывался твердым, зубы обломаешь. Варили его из свеклы, растущей на территории западной области Альянса, и шедшей в основном именно на продажу. Сказать по чести, так он нравился Еноту куда больше привозного. Хотя сейчас он бы не отказался от сгущенного молока. Но лезть за ним не хотелось, шуметь, греметь…

— Кто я такой, по твоему мнению, и что за жареная собака?

— Я знаю, что за собака. — Змей бросил ему круглую жестянку. — А мне с молоком, пожалуйста.

— Ты не скотина, а? — Енот покрутил банку в руках. — Раньше не мог достать?

— Это не сгущенное, а концентрированное молоко. Без сахара. Так кто такой Енот? — Змей посмотрел на Семерку. Руку свою он явно берег, что верно. Ей бы схватиться, а там, глядишь, заживет быстро, как на собаке. — Семерка?

— Ждешь, что я и про тебя расскажу что думаю? — женщина отодвинулась от прогоревшего костра подальше, совсем спрятав лицо. — Мыслишь верно, мой хитромудрый полоз. Вот видишь, я тебя даже повысила в ранге. Давай по порядку, то есть, рассказываю нашему другу Еноту про него самого, но… Ты потом поведаешь о том, где спёр банку из сухого пайка КВБ, и про ту непонятную дрянь, что была у тебя с собой в поезде.

— А что, пойдет! — Змей усмехнулся, если судить по голосу. — Только про собаку я тоже расскажу.

— Да как же можно тебе помешать говорить о том, о чем хочется? — Семерка закурила. — Ну, так что, Енот, ты готов услышать наиправдивейшую правду о себе?

— Почему нет? — Он протянул Семерке ее кружку, наплевав на осадок и собрав его сверху ложкой.

— Ты не отставной пехотинец, Енотище. Слишком серьезная подготовка, это сложно не заметить. Если знаешь куда смотреть, конечно.