Степан Бандера и судьба Украины

29 апреля 1947 года Хрущев выступал во Львове на совещании секретарей обкомов партии и начальников областных управлений министерства госбезопасности. Говорил о методах уничтожения украинско-немецких националистов:

— Недавно все дело борьбы с бандами в западных областях было передано органам МГБ. Конечно, во время этой передачи была некоторая заминка и ослабление борьбы. Ведь раньше МГБ вело, главным образом, агентурную работу. Так что МГБ пришлось перестраивать свою работу, что сказалось на состоянии борьбы с бандитами.

Никита Сергеевич настаивал на том, чтобы партийные работники контролировали чекистов:

— От секретарей обкомов мы требовали, чтобы они знали о состоянии работы с агентурой, требовали улучшения этой работы. И это правильно. Ведь партийный руководитель стоит выше, чем работник МГБ, он более развит, имеет больший опыт, лучше подготовлен политически. Кто контролирует работу МГБ? Как правило, только вышестоящие начальники. Я считаю, что партийные руководители должны проверять работу органов МГБ. Нужно сговориться с товарищем Абакумовым и определить, как нужно проверять агентурную работу органов МГБ. Агентурная работа — это главное в борьбе с украинско-немецкими националистами.

Хлебная история не прошла Хрущеву даром. В сорок седьмом Никита Сергеевич попал у Сталина в опалу. Вождь лишил его положения единоличного руководителя республики. Хрущев остался лишь главой республиканского правительства. А первым секретарем ЦК компартии Украины Сталин отправил в Киев своего проверенного соратника — члена политбюро Лазаря Моисеевича Кагановича.

Одновременно секретарем ЦК республики по сельскому хозяйству назначили Николая Семеновича Патоличева. Они вместе с Кагановичем 3 марта на поезде двинулись в Киев. На вокзале их провожали родственники и многочисленные подчиненные.

«Настроение у Кагановича было великолепное, — вспоминал Патоличев. — Он безмерно радовался назначению на Украину. Со многими обнимается, жестикулирует, громко смеется, шутит. К некоторым подходит прощаться по два-три раза. Впопыхах попрощался даже со мной».

Николай Семенович принял безудержный энтузиазм Лазаря Моисеевича за чистую монету. На самом деле едва ли Каганович стремился на Украину. Ему не хотелось покидать столицу и отдаляться от вождя. Но по въевшейся в плоть и кровь привычке демонстрировал счастье и радость при исполнении нового указания вождя. Потому и выжил. А если бы позволял себе выражать сомнение в мудрости сталинских назначений и поручений, отправился бы в мир иной вслед за многими другими членами политбюро.

Освобожденный от должности Хрущев сказал, что «доволен приездом Лазаря Моисеевича», но затаил обиду. Каганович с его бешеным темпераментом снимал тех, кто ему не нравился, и продвигал новых людей. Лазарь Моисеевич вспомнил о Леониде Ильиче Брежневе, с которым познакомился на фронте, и поставил его во главе крупнейшей в республике Днепропетровской области. К другим партийным работникам он меньше благоволил, был резким и жестким, мог вспылить и накричать… Но Сталин недолго продержал его на Украине. Лазарь Моисеевич в том же году вернулся в Москву, и хозяином республики опять стал Хрущев.

23 апреля 1948 года на совещании секретарей обкомов и начальников областных управлений МГБ западных областей во Львове Хрущев вернулся к вопросу о взаимоотношениях партийного и чекистского аппаратов:

— Теперь вопрос о партийном руководстве всем, что есть в районе. Партийное руководство — это святая святых. Кто будет пытаться его ослабить, тот посягает на завоеванное нашей партией и заслуживает всемерного осуждения и пресечения.

Никита Сергеевич обратился к министру госбезопасности:

— Я знаю, товарищ Савченко, откуда начало и конец этих погрешностей. Дело заключается в том, что товарищ Савченко когда-то очень резко стоял на защите агентурной работы от контроля со стороны секретарей парторганов. Не прикидывайтесь непомнящим Иваном. Я это знаю, и вы это знаете, и отсюда пороки. Вы с маленького начали, а ваши люди повернули это дело иначе. Вы не хотели этого, но ваше поведение в районах сказалось. Это уже антипартийщина.

Никита Сергеевич отчитал и неразумных партийных секретарей:

— Некоторые райкомы поступили по-глупому, стали на открытых заседаниях формально слушать отчет начальника МГБ о работе с агентурой. ЦК компартии Украины это осудил. Сейчас в некоторых районах создались такие отношения. Секретарь райкома партии говорит начальнику райотдела МГБ: расскажи обстановку в районе. А тот отвечает: это секрет. Секретарь настаивает: Центральный Комитет требует усилить борьбу с бандитами, а это значит — усилить борьбу с агентурой. Начальник отвечает: у меня агентура много работает. Ты мне расскажи, как она работает, говорит секретарь. Это секрет.