Степени (СИ)

Привыкший доминировать, он вполне мог побыть и послушным вкусным мальчиком, пока всё развивалось по устраивающему его сценарию. А если что – то он всегда умел красиво вернуть поводья в свои руки.

Впрочем, в этот раз этого не потребовалось…

Какими бы разительными ни были перемены, случившиеся с Ники, они его полностью устроили.

Та ночь была восхитительной.

* *

А утром его похитили.

Кажется, он начал привыкать к сумасшествию окружающего мира, потому что чем-то другим было сложно объяснить его спокойствие. Он даже не испугался, несмотря на очевидные преимущества похитителей перед ним в виде наличия оружия.

Он разозлился.

И улетел.

Как был – в одних пижамных штанах, посреди пустыни на какой-то базе, загнанный в угол высоким очкариком с пистолетом в руках и чёрным парнем со странным взглядом.

Подобрался, словно для борьбы, и пулей взлетел в небо.

Но долго летать не стал.

Остыв от гнева, приметил на земле маленькое кафе и «приземлился».

А вернувшись в Лас-Вегас узнал, что последняя чудесная ночь была одной большой подставой со стороны Линдермана. Ники вынудили на это шантажом, но это уже не имело никакого значения. Нейтан умел отрезать даже то, что успело разбередить сердце.

Отлично, хорошо повеселились, детка, этой ночью каждый получил своё.

Но мистер Линдерман своего послушного вкусного мальчика не получит.

Пора домой.

* *

Представительница отеля фальшиво улыбнулась навстречу Нейтану:

- Ваши люди беспокоились о вас, мистер Петрелли. Всё в порядке?

Дилетантка.

Нейтан потуже «застегнул» свой скафандр и врубил режим супермена на полную катушку.

- Всё отлично. Но не могу сказать, что я доволен тем, как обеспечивается безопасность.

- Приношу глубочайшие извинения от имени отеля. Ваше пребывание здесь за наш счёт.

Непринуждённо засунув в карманы руки и направившись к выходу, он мимоходом заметил:

- Вообще-то мне интересно, что будет с той пленкой.

- Будем рады, если за услугу вы отплатите нам услугой, – с лёгкостью приняв новый оборот разговора, проворковала его собеседница, не отстающая от его широкого шага.

- Или что? – Нейтан остановился, заинтриговано посмотрев на неё.

- Человека, строящего избирательную компанию на признании семейных ценностей, эта плёнка может скомпрометировать, – торжествующе и с удовольствием озвучила она, – особенно, когда у него есть жена.

- С другой стороны, грош цена этой пленке, если я не выиграю, – медленно, словно только что подумав об этом, заметил Нейтан и иронично изогнул губы, – почему бы вам просто не выдать мне четыре миллиона, чтобы я вылетел в Нью-Йорк? И потратил их, – наглое очарование, нарисовавшееся на его лице, сшибало с ног.

- Мы договаривались о двух! Это и так немало! – умильность и предупредительность спали с лица администратора, будто никогда там и не были.

- Да, я тоже так считал, – до неприличия жизнерадостно согласился он, – а потом подумал: стоп, для Линдермана очень важно, чтобы я был избран, коль скоро он прибегает к подобным трюкам. Два миллиона долларов делают меня карманным кандидатом. Четыре миллиона делают меня конгрессменом!

И, одарив её напоследок самой искренней и самой сияющей в мире улыбкой – пусть учится! – Нейтан покинул это место, надеясь, что больше ему никогда не понадобится здесь бывать.

====== 21 ======

Утренний визит брата расстроил Питера.

Мало того, что тот обвинил его в сговоре с Сурешем, которого он и в глаза-то ни разу не видел, так ещё и фактически попросил его исчезнуть из поля зрения.

На время, ну конечно.

И конверт с деньгами сунул.

В качестве оплаты за самоустранение? В качестве извинения за вчерашнее? В качестве помощи в поисках ответов на вопросы, волнующих Питера?

Спасибо, не надо, сам разберётся, не маленький.

Вам ответы – нам выборы?

Вот и пускай катится со своими выборами, куда хочет. И деньги пусть потратит на очередную пресс-конференцию или заказную статью. О важности семьи в его жизни.

И что это было, когда тот увидел в приоткрытую дверь Симон? Закатил глаза, и чуть ли не передёрнувшись, отвернулся?

Вот что это вообще было?!

Только одна польза была от визита Нейтана.

Теперь Питер знал, как ему найти Суреша.

Надо только загнать поглубже в памяти тот разговор с братом на крыше, и всё, что переполняло тогда их обоих. Совершенно точно обоих, в этом Питер не сомневался ни секунды. Как и в умении брата прятать «мешающие» ему чувства за тридцать три заслона.

Вот бы и ему так уметь.

Прятать и доставать их только в экстренных случаях, когда друг без друга совсем никак. И чтобы ещё при этом умудряться продолжать верить в их искренность и особенность.

Как Нейтан верит?

Что чувствует, когда при всех называет его умалишённым?

И как Питеру научиться так же – говорить одно, а испытывать другое?

И надо ли?…

А то ведь страшно когда-нибудь не суметь вспомнить, зачем ему вообще в его жизни нужен брат.

Неужели Нейтан не боится?

Неужели ни капельки не боится?…

* *