Степени (СИ)

Но он также не сомневался в том, что без дополнительной стимуляции в виде желания получить картину питеровское «всё, что могу» вряд ли бы обогатилось таким актёрским перфомансом. Это было ещё одной строкой в списке вещей, настораживающих Нейтана, где подавляющая часть и так прямо или косвенно была связана с братом. Было в одержимости того каким-то рисунком что-то ненормальное, заставляющее исключительно прагматичного Нейтана прислушиваться к своему атрофированному внутреннему чутью, утверждающему, что вся эта беготня его брата – она не к добру.

Он готов был ему помочь, но не хотел случайно этой же помощью его и подставить.

Ибо, насколько он знал своего брата, тот часто не ведал, что творил.

Вечно, с самого детства, тот если бежал сломя голову куда-то, то не глядел ни под ноги, ни по сторонам, оставляя зрителей замирать с вздрагивающим сердцем и выдыхать только в конце, когда он добирался до своей цели. То, что при этом Пит оказывался целым и невредимым, а единственным ущербом был лишь стресс окружающих, всегда казалось лишь счастливой случайностью, и нисколько не уменьшало тревоги брата ни на пятый, ни на десятый такой благополучный раз. Наоборот, зачем-то приплетая сюда теорию вероятности, Нейтан только копил свой страх и с каждым новым походом Питера за мечтами напрягался всё больше. И если в детстве брат ограничивался побегами в соседний парк и спасением не всегда безобидных животных, то нынешние его поиски ответов грозили переполнить копилку Нейтана в самом ближайшем будущем.

Уже дважды Питер стоял на краю крыши, но тогда оба раза Нейтан оказывался рядом.

В первый раз брат позвонил и позвал его.

Во второй раз Нейтану пришлось искать его самому.

Что будет, если случится третий?

После всех этих полётов, озвучив своё самоустранение от проблем брата и рискнув толкнуть того на одиночное плавание, Нейтан тайно надеялся, что тот отступится от покорения заоблачных вершин, но Питер… он удивил, да.

Интересно, кто ему сегодня откроет, когда он привычно постучит в дверь квартиры «1407»?

Наивный мальчишка с надутыми губами и взглядом обиженного щенка, которого будет достаточно притянуть к себе, и, пока тот пытается сдержать слёзы, прошептать ему «спасибо» и «извини»?

Или взвинченный подросток, мечущий из-под чёлки молнии, со скрещенными на груди руками с порога учиняющий ему допрос? С ним прошёл бы тот же сценарий, только сначала пришлось бы извиняться, а потом уже обнимать.

Но что делать с дерзким самодовольным типом, с помощью лжи виртуозно спасшим сегодня его политическую задницу, Нейтан не знал.

Дверь открыл праведник – ещё одна ипостась Питера.

Не слишком любимая Нейтаном, но зато знакомая и, к счастью, редкая. Тот был хотя бы не наглый, не взвинченный и не обиженный. Разве что недовольный, что было понятно, и какой-то отстранённый, что в некоторой степени задевало.

Угрюмые объяснения Нейтана, зачем тому нужна была та ночь в Вегасе, «праведника» интересовали мало, его вообще не интересовали причины произошедшего. Пит деловито шастал туда-сюда мимо застрявшего в дверном проёме брата, заставляя того испытывать стыд, которого не было даже при беседе с Хайди, и, обрывая все его попытки оправдаться.

Разговор не клеился.

Набегавшись, Питер спросил о картине.

Чуть ли не принудительно усадив его напротив себя в кресло, Нейтан попытался убедить его забыть о ней.

Тот в ответ снова завёл свою любимую песню о том, что в их руках – возможность всё изменить, что картина – ключ и к спасению мира, и к пониманию самих себя!

Нейтан слушал его и единственное, что он сейчас хотел понимать, так это своё нежелание, чтобы Пит спасал мир. Он вообще не верил в то, что это возможно, это по-прежнему казалось ему бредом, только теперь ещё и щедро сдобренным беспокойством за брата. Ну не его это стезя – геройство! Ну кого тот может спасти? Ему самому регулярно требовалась помощь! Как ребёнку – такого бы за руку вести и не выпускать из вида, что Нейтану и приходилось порой делать. И ведь тот не отказывался, хватался, успокаивая брата, но почти всегда для того, чтобы потом начать куда-то тянуть его.

Вот только куда?

Вот именно сейчас – куда?

Надеть костюм супермена, летать по городу и спасать с деревьев кошек?

Ну и чего он сможет с этими «чудесами» добиться?

У Питера же всё, как всегда, было очень просто: «Ты не узнаешь, пока не попробуешь».

Но Нейтан так не мог.

Ему всегда нужны были гарантии.

У него были свои способы влиять на мир, куда более эффективные и понятные и ему, и людям.

Уже уходя, он решился и рассказал Питеру о своём похищении, хотя изначально не собирался никому говорить. Но может, хоть это отпугнёт брата от слишком экстремальных действий?

Как бы не так.

Этот засранец ещё и не сразу поверил. А поверив – не столько испугался за брата, сколько порадовался, во-первых, что тот летал, во-вторых, что делал это осознанно, а в третьих, что научился уже запросто, не спотыкаясь, говорить об этом.