Читаем Степният вълк полностью

Без да се замисли, Бехтер се обърна към един от дружинниците на баща си, който стоеше наблизо, потресен от сцената.

— Ще останеш тук, Унеген. Трябва да се върна при герите с баща си. Започни да търсиш веднага щом се разсъмне и ми донеси меча, щом го намериш.

— Ще сторя както казваш — отвърна Унеген в мрака.

Бехтер тръгна към понито си и не забеляза изражението на Елук, който обмисляше чутия разговор. Светът се променяше и той не знаеше какво ще им донесе следващият ден.



Хулун избърса сълзите си и се обърна към дружинниците на съпруга си. Мъжете и жените се бяха насъбрали, жадни за новини, веднага щом се разнесе мълвата, че ханът е ранен. Искаше й се да може да им каже нещо повече, но Есугей още не беше дошъл на себе си и лежеше в прохладната сянка на гера, а кожата му гореше. Никой не се отказа от бдението си, денят настъпи и слънцето се издигна високо над главите им.

— Още е жив — каза тя. — Почистих раната му, но не се е събудил.

Елук кимна и тя забеляза как го гледат останалите воини. Хаджиун, Темуге и Хазар бяха тук, потресени и пребледнели при вида на безпомощния си баща. Есугей изглеждаше по-дребен под завивките и слабостта му плашеше синовете му повече от всичко друго. Той беше толкова силен в техните очи, че и през ум не им беше минавало, че може да изпадне в подобно положение. Хулун се боеше за всички тях, макар и да не го изрече на глас. Без закрилата на Есугей тя вече виждаше искрицата алчност у другите. Елук например прикриваше усмивката си, когато говореше с нея, макар че думите му бяха преднамерено вежливи.

— Ще ви кажа, ако се събуди — обърна се тя към воините и се прибра обратно в гера, по-далеч от студеното им любопитство. Дъщеря й Темулун лежеше в люлката си и плачеше, за да я преповият. Звукът като че ли повтаряше писъка вътре в нея. Тя едва го сдържаше. Нямаше да му даде воля, не и докато синовете й се нуждаеха от нея.

Темуге бе влязъл в гера и малката му уста трепереше от мъка. Хулун го прегърна и избърса сълзите му, но и от нейните очи бликнаха потоци. Плакаха заедно до Есугей. Тя знаеше, че ханът не ги чува.

— Какво ще стане, ако не оживее? — попита Темуге.

Сигурно щеше да му отговори, но вратата изскърца и Елук влезе вътре. Хулун усети горещ прилив на гняв, че я вижда в такъв момент, и изтри яростно очите си.

— Изпратих останалите ти синове със стадата, за да се поразсеят — каза Елук.

Може би беше игра на въображението, но пак й се стори, че долавя в очите му добре прикрита искрица задоволство, докато гледа към Есугей.

— Прояви сила, когато племето се нуждаеше от това, Елук — каза тя. — Съпругът ми ще ти благодари лично, когато се събуди.

Елук кимна, сякаш едва я бе чул, и прекоси гера до постелята на Есугей. Допря длан до челото на хана и тихо подсвирна от високата температура. Помириса раната и Хулун разбра, че е надушил разлагащата се плът.

— Сипах горещи отвари в раната — каза Хулун. — Имам билки за успокояване на треската.

Усещаше, че трябва да говори просто за да наруши мълчанието. След връщането на Есугей, Елук се беше променил по някакъв неуловим начин. Вървеше по-наперено сред мъжете и я гледаше предизвикателно, щом заговореше. Хулун имаше нужда да споменава непрекъснато името на Есугей, сякаш това щеше да го задържи на този свят. Другото беше прекалено плашещо и тя не смееше да надзърне в бъдещето. Есугей трябваше да оживее.

— Семейството ми е свързано с неговото от рождение — меко каза Елук. — Винаги съм му бил верен.

— Той го знае, Елук. Сигурна съм, че те чува и знае, че си пръв сред хората му.

— Освен ако не умре — тихо каза Елук и се обърна към нея. — Стане ли това, клетвата ми се прекратява.

Хулун го погледна с отвращение и ужас. Докато думите оставаха неизречени, тя беше в състояние да сдържа страха си. Ужасяваше се, че Елук ще заговори отново, не искаше да чуе онова, което той можеше да й каже.

— Ще преживеем това, Елук — каза тя. Гласът й издайнически трепереше. — Треската ще мине и той ще научи, че си му останал верен в най-важния момент.

Нещо в дружинника като че ли се прекърши, той се отърси и предпазливостта в очите му изчезна.

— Да. Още е рано — каза той и погледна надолу към бледото лице и гърдите на Есугей. Превръзките бяха покрити с тъмна кръв. Докосна ги и отдръпна пръсти, покрити с червени петна. — Все пак аз имам отговорност и пред родовете. Те трябва да останат силни. Трябва да мисля за вълците и за идните дни — каза той сякаш на себе си.

Хулун остана без дъх, видя, че твърдо установените неща в живота й рухват и се разбиват на парчета. Помисли за синовете си. Не можеше да понася пресметливото изражение на Елук. Децата й бяха невинни, но щяха да страдат.

Елук излезе, без да каже нищо повече, сякаш учтивостта вече нямаше значение. Може би наистина беше така. Тя беше видяла желанието за власт по лицето му, нямаше начин той да бъде спрян. Дори Есугей да стане излекуван от леглото, нещата едва ли щяха да са както преди, особено след като Елук бе разкрил сърцето си.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Степной ужас
Степной ужас

Новые тайны и загадки, изложенные великолепным рассказчиком Александром Бушковым.Это случилось теплым сентябрьским вечером 1942 года. Сотрудник особого отдела с двумя командирами отправился проверить степной район южнее Сталинграда – не окопались ли там немецкие парашютисты, диверсанты и другие вражеские группы.Командиры долго ехали по бескрайним просторам, как вдруг загорелся мотор у «козла». Пока суетились, пока тушили – напрочь сгорел стартер. Пришлось заночевать в степи. В звездном небе стояла полная луна. И тишина.Как вдруг… послышались странные звуки, словно совсем близко волокли что-то невероятно тяжелое. А потом послышалось шипение – так мощно шипят разве что паровозы. Но самое ужасное – все вдруг оцепенели, и особист почувствовал, что парализован, а сердце заполняет дикий нечеловеческий ужас…Автор книги, когда еще был ребенком, часто слушал рассказы отца, Александра Бушкова-старшего, участника Великой Отечественной войны. Фантазия уносила мальчика в странные, неизведанные миры, наполненные чудесами, колдунами и всякой чертовщиной. Многие рассказы отца, который принимал участие в освобождении нашей Родины от немецко-фашистких захватчиков, не только восхитили и удивили автора, но и легли потом в основу его книг из серии «Непознанное».Необыкновенная точность в деталях, ни грамма фальши или некомпетентности позволяют полностью погрузиться в другие эпохи, в другие страны с абсолютной уверенностью в том, что ИМЕННО ТАК ОНО ВСЕ И БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ.

Александр Александрович Бушков

Историческая проза
В круге первом
В круге первом

Во втором томе 30-томного Собрания сочинений печатается роман «В круге первом». В «Божественной комедии» Данте поместил в «круг первый», самый легкий круг Ада, античных мудрецов. У Солженицына заключенные инженеры и ученые свезены из разных лагерей в спецтюрьму – научно-исследовательский институт, прозванный «шарашкой», где разрабатывают секретную телефонию, государственный заказ. Плотное действие романа умещается всего в три декабрьских дня 1949 года и разворачивается, помимо «шарашки», в кабинете министра Госбезопасности, в студенческом общежитии, на даче Сталина, и на просторах Подмосковья, и на «приеме» в доме сталинского вельможи, и в арестных боксах Лубянки. Динамичный сюжет развивается вокруг поиска дипломата, выдавшего государственную тайну. Переплетение ярких характеров, недюжинных умов, любовная тяга к вольным сотрудницам института, споры и раздумья о судьбах России, о нравственной позиции и личном участии каждого в истории страны.А.И.Солженицын задумал роман в 1948–1949 гг., будучи заключенным в спецтюрьме в Марфино под Москвой. Начал писать в 1955-м, последнюю редакцию сделал в 1968-м, посвятил «друзьям по шарашке».

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Историческая проза / Классическая проза / Русская классическая проза