Степные кочевники, покорившие мир. Под властью Аттилы, Чингисхана, Тамерлана

Результат введения такой дисциплины поразил западных путешественников. Лет через сорок после курултая 1206 г. францисканец Плано Карпини отмечает, въехав в Монголию: «Татары (то есть монголы) самый послушный своим правителям народ на всем свете, даже более, чем наши монахи по отношению к своим начальникам. Они их бесконечно почитают и никогда им не лгут. Среди них совсем не бывает споров, раздоров или убийств. Случаются лишь мелкие кражи. Если один из них потерял несколько голов скота, тот, кто их нашел, воздерживается от того, чтобы их присвоить, и часто даже приводит их обратно к владельцу. Их женщины целомудренны, даже когда веселятся». Если сравнить эту картину с анархией, царившей в стране монголов накануне ее покорения Чингисханом, или с нынешним моральным состоянием монгольского народа, сразу становится очевидно, какие глубокие изменения Яса Чингисхана произвела в монгольском обществе.

На вершине общественного здания находилась семья Чингисхана, или золотая семья (алтан урук; altan ourouk), глава которой является верховным ханом (каган, каан; qaghan, qaân), а принцы – сыновья великого хана (кобегун; köbegün). Она владеет огромными завоеванными странами на точно таких же условиях, на каких предки Завоевателя владели своим куском родной степи. Пастбища (нотук, юрт; noutouk, yourt), розданные четырем сыновь ям Чингисхана, станут зародышем будущих чингизидских ханств. Монгольское – вернее, тюрко-монгольское, поскольку Чингисхан, как мы видели, ассимилировал множество алтайских тюркских племен – общество остается аристократическим. Именно старая «степная аристократия», хорошо изученная Бартольдом и Владимирцовым, эти богатыри (богатуры) и вожди (нойоны) продолжают управлять прочими общественными классами: воинами или дружинниками, которые по преимуществу свободные люди (нукеры; нокуд), простолюдинами (аратами, карачу), наконец, рабами (унаган богол), которые в принципе не принадлежат к монгольскому народу. Владимирцов видит здесь все элементы феодального общества, ступеньки которого соединены одна с другой и каждая из них – наследственными узами личной преданности.

В армии на разных уровнях иерархии царил тот же феодальный принцип; та же личная верность связывала командиров десятков (арбан), сотен (джагун), тысяч (минган) и десяти тысяч (тумен). Сотники, тысячники и темники назначались из высшей аристократии – нойонов. Ниже костяк армии составляла мелкая знать – свободные люди, носившие старый тюркский титул тархан (по-монгольски дархан) и имевшие привилегию в принципе оставлять себе их личную военную добычу, как и пойманную на больших охотах дичь. Многие тарханы за доблесть повышались до нойнов.

Это «аристократически организованное» войско, как пишет Владимирцов, имело собственную элиту, личную гвардию великого хана. Гвардия (кешик) состояла из десяти тысяч воинов. Солдаты этой гвардии (кешикту в единственном числе, кешиктан во множественном) теоретически делились на дневную (туркак, во множественном числе турхаут) и ночную (кабтеул, во множественном числе кабтавут или кабтаут) стражу. К ней следует добавить хорчинов, или лучников, «носителей колчана». «Число кабтеулов было доведено с 800 до 1000. Хорчинов с 400 до 1000, турхаутов было 1000. В конце концов общая численность гвардии достигла 10 000 человек». В нее могли поступить только представители знати или свободные люди (тарханы, дарханы). Простой гвардеец имел преимущество перед армейским темником, и именно среди гвардии Чингисхан отбирал большинство своих военачальников.

Монгольская армия в принципе делилась на три крыла, ориентированные, согласно монгольским правилам, лицом на юг: левое крыло (букв. «левая рука»; джунгар) на востоке, первым его командиром был джелаир Мухали; центр (хол), которым командовал Баарин Найя, у которого Чаган, молодой тангут, подобранный Чингисханом и воспитанный им как сын, командовал тысячей отборных воинов; правое крыло (барунгар), которым командовал орулат Боорчу, или Богорчу. На момент смерти Чингисхана монгольское войско достигнет численности 129 000 человек; левое крыло по боевым соображениям будет насчитывать 62 000 человек, правое крыло 38 000 человек, а остальные будут разделены между центром и резервами.

Эта ориентация на юг отвечала целям монгольских завоеваний, направленных веером на ряд «полуденных» стран: завоевание Китая «левым крылом», Туркестана и Восточного Ирана центром и русской степи – «правым крылом».