Степные кочевники, покорившие мир. Под властью Аттилы, Чингисхана, Тамерлана

Из вышеизложенного видно, в каких ужасных условиях жило городское население под властью кочевников. Вожди этих последних в ходе своих бесконечных семейных распрей под этим предлогом периодически разоряли города, принадлежавшие враждебной партии, если не разоряли сами собственные города, как мы видели.

После ухода захватчиков Масуд Ялавач в очередной раз поднял из руин несчастные трансоксианские города, периодически разрушаемые в монгольских междоусобицах. Он будет продолжать это до самой своей смерти в октябре – ноябре 1289 г., а затем его дело продолжат трое его сыновей: Абу Бекр до мая – июня 1298 г., Сатылмыш-бег до 1302–1303 гг., а Суюнич начиная с этой даты. Но и они, через голову Чагатаидов, подчинялись грозному Хайду, который назначил двух первых, тогда как третий получил власть от Чапара, сына и преемника Хайду.

Дува, явно наученный примерами своих предшественников, показал себя покорным вассалом Хайду. Поскольку уйгурский идикут оставался сторонником великого хана Хубилая, в 1275 г. Хайду и Дува совместно напали на Уйгурию, чтобы принудить идикута перейти в их лагерь, и двинулись на его столицу (Бешбалык), но вовремя подоспевшая императорская армия освободила страну уйгуров[194]. В 1301 г. Дува снова сражался на стороне Хайду в его борьбе с армиями императора Тэмура, преемника Хубилая, в районе Хангайского хребта, к западу от Каракорума. В сентябре 1298 г. Дува взял в плен зятя Тэмура, онгутского принца-христианина Кергюза, которого потом подло убил. После этого успеха Дува намеревался прорвать имперскую границу между Турфаном и Ганьсу, но был застигнут врасплох и наголову разгромлен императорскими войсками. В это время Хайду и Дува оказались под угрозой удара с тыла со стороны хана Белой Орды (восточной ветви дома Джучи) Баяна или Наяна, царствовавшего к северо-западу от Балхаша и к северу от Арала. Наконец, в 1301 г. Дува сопровождал Хайду в походе, организованном с целью отвоевания Каракорума у войск императора, и вместе с ним пережил поражение, которое те нанесли «антиимператору» между Каракорумом и Тамиром в августе того же года. Во время отступления, как мы уже знаем, Хайду умер.

Хайду, чей образ появляется урывками, в отступлениях от главной темы в истории династии Юань, видимо, был способным правителем, сильной личностью, этаким несостоявшимся Гуюком. Этот последний великий из Угэдэидов, во всяком случае, имел задатки для того, чтобы стать великим государем. Навязанные им Алгу разумные меры по защите сельского и городского населения Трансоксианы доказывают, что он умел видеть дальше обычных кочевников, которых интересовала только возможность пограбить в данную минуту[195]. Он участвовал в сорока одном сражении (и был участником великого похода на Польшу и Венгрию в 1241 г.), в которых показал себя настоящим военачальником, единственным на континенте, кто смог поколебать могущество великого Хубилая, ни разу не победившего его, даже находясь на вершине своего могущества. Добрый прием, оказанный им несторианским паломникам Раббану Сауме и Марку, надежды, возлагавшиеся им на папу Николая IV (который написал ему 13 июля 1289 г., убеждая принять католичество), свидетельствует о том, что он, как и все старшие представители монгольской династии, испытывал симпатии к христианству. Его несчастье заключалось в том, что он пришел слишком поздно, когда Хубилай уже прочно утвердился в Китае, когда другие ветви Чингизидов уже наполовину китаизировались, тюркизировались или иранизировались. Со многих точек зрения этот последний хан Центральной Азии был и последним монголом.

Вершина могущества Чагатайского ханства: Дува, Есен-буга и Кебек