Степные кочевники, покорившие мир. Под властью Аттилы, Чингисхана, Тамерлана

Если Дуглаты не хотели ничего большего, кроме как провозгласить номинального хана, противопоставить своего легитимного Чагатаида трансоксианским легитимным Чагатаидам, то они просчитались. Туглук-Тимур, видимо, оказался достаточно сильной личностью, проявившей себя в разных сферах деятельности. Его царствование (1347–1363) имело очень важное значение. В первую очередь с религиозной точки зрения. Если трансоксианские тюрко-таджики, бухарцы и самаркандцы, были ревностными мусульманами, тюрко-монголы Моголистана, полукочевники с Или и Аксу, в большинстве своем оставались «язычниками», буддистами и шаманистами. Но и там исламская пропаганда начала брать верх. Старший из Дуглатов, эмир Тулик, чья резиденция находилась в Кашгаре, уже перешел в эту веру. Тремя годами позже Туглук-Тимур сделал то же самое, исполняя, как говорит «Тарих-и Рашиди», обет, данный во времена бедности. «Он сделал обрезание, и в тот же день 160 000 человек обрили головы и приняли ислам». Туглук-Тимур, каким его изображают мемуары Мухаммеда Хайдар Дуглата, предстает энергичным и умелым вождем. Независимо от духовного влияния, которое мог на него оказать ислам, он, вероятно, оценивал возможности, которые обращение давало ему для завоевания Трансоксианы. Бухара и Самарканд стоили предписываемого Кораном земного поклона…[201] Как бы то ни было, утвердив веру в Моголистане, Туглук-Тимур подумал о том, чтобы предъявить свои права на западную часть бывшего Чагатая. Момент был благоприятным. После изгнания эмира Абдаллаха ибн Казагана в Трансоксиане снова начались раздробленность и анархия. Два эмира, Баян Сельдуз и Хаджи Барлас, победившие Абдаллаха, оказались неспособными установить устойчивую власть. Баян Сельдуз, которого «Зафар-наме» изображает как «милосердного и добродушного», отупел от алкоголизма. Хаджи Барлас, хотя и прочнее сидел в своем владении, в дальнейшем проявит себя как очень слабый деятель. Помимо этих двоих, остальная Трансоксиана была разделена между бесчисленным множеством прочих представителей местной тюркской феодальной знати. Туглук-Тимур счел момент благоприятным. В марте 1360 г. он вторгся в Трансоксиану и двинулся от Ташкента прямо на Шахрисабз. Хаджи Барлас сначала намеревался защищаться с войсками из Шахрисабза и Карши, но, оценив численное превосходство противника, ушел за Амударью и укрылся в Хорасане.

Триумф Туглук-Тимура был столь полным, что даже родной племянник Хаджи Барласа, наш Тамерлан, которому тогда было двадцать шесть лет, счел благоразумным присоединиться к победителю. Тимуридский панегирик «Зафар-наме» изо всех сил старается доказать, что Тамерлан пошел на службу захватчику, чтобы лучше ему сопротивляться, что сделал он это в согласии с дядей, добровольным изгнанником и т. п. Опровержение этих стыдливых утверждений кроется в самом контексте. За подчинение Туглук-Тимуру Тамерлан получил Шахрисабз, до того находившийся во владении Хаджи Барласа. Правда, когда вскоре Туглук-Тимур отбыл в Моголистан, Хаджи Барлас вернулся из Хорасана в Трансоксиану, разбил Тамерлана и не только заставил вернуть ему Шахрисабз, но и покорно вернуться в его клиентелу, что младший Барлас был обязан сделать по отношению к главе клана. Вот только Туглук-Тимур быстро вернулся из Моголистана в Трансоксиану. Едва он вступил в Ходжент, трансоксианская знать приняла его с полнейшей покорностью. Баян Сельдуз состоял в его эскорте вплоть до Самарканда, и на этот раз Хаджи Барлас прибыл к его двору; но скоро, поскольку хан приказал казнить эмира Ходжента, Хаджи Барлас испугался и снова бежал в Хорасан, где был убит разбойниками около Себзевара. В результате этой драмы Тамерлан стал главой клана Барлас и одновременно бесспорным владельцем Шахрисабза под добровольно признанным над собой сюзеренитетом хана Туклуг-Тимура. Внук эмира Казагана, эмир Хуссейн, выкроил себе на северо-востоке Афганистана по обе стороны Гиндукуша княжество, куда вошли Балх, Кундуз, Бадахшан и Кабул. Туглук-Тимур лично выступил против него, разбил на реке Вахш, занял Кундуз, дошел до Гиндукуша и, по примеру своего предка Чингисхана, провел весну и лето в этих краях. По возвращении из этого похода в Самарканд он казнил Баяна Сельдуза, одного из лидеров трансоксианской знати, и, возвращаясь в Моголистан, оставил в Трансоксиане в качестве вице-короля своего сына Ильяс-Ходжу, а советником при нем назначил Тамерлана, настолько поведение этого последнего, казалось, гарантировало его лояльность.

Так единство прежнего Чагатайского ханства было полностью восстановлено под властью энергичного грозного хана. Никто в тот момент не мог предвидеть, что этот самый Тамерлан, оставленный им наставником и министром его сына, через несколько лет положит конец чагатаидской реставрации и вместо нее создаст новую империю. Но прежде, чем рассказать историю трансоксианского завоевателя, необходимо вернуться назад, чтобы рассмотреть образование и крушение монгольского Персидского ханства.

Глава 5. Монгольская Персия и дом Хулагу