Степные рубежи России

Русский офицер, направленный в 1772 году на расследование казачьих волнений, донес, что нет серьезных причин для беспокойства, что у казаков всего в изобилии и они получают большую выгоду от своих привилегий беспошлинной торговли солью и спиртными напитками. Волнения же, сообщал он, были вызваны злоупотреблениями местных командиров и тут все легко исправить[488]. Менее чем через год после этого успокоительного донесения яицкие казаки под руководством Емельяна Пугачева, к которым присоединились башкиры и многочисленные другие нехристианские народы империи, начали восстание против властей, ставшее самой большой крестьянской войной XVIII столетия. Отказавшись от своих прежних планов использования калмыков, башкир и казаков против казахов, российские власти в регионе теперь обратились к казахам, прося помощи против Пугачева.

Казахи, конечно же, не забывали о своих интересах. Уверяя оренбургские власти в своей лояльности, Нуралы и его брат Досалы в то же время писали Пугачеву и, обращаясь к нему как к императору всероссийскому, обещали ему свою помощь. Как и всегда в подобных обстоятельствах, кочевники решили воспользоваться сложившимся положением, не вставая на сторону кого-либо из противников до тех пор, пока не станет ясно, кто побеждает[489].

Пугачев прекрасно понимал, какие вопросы волнуют казахов. В своих воззваниях, написанных на татарском языке, он обещал щедро вознаградить казахов, дав им «земли, воды, хлеб, деньги, порах [порох], свинец». Некоторые казахи решили вступить в армию Пугачева, другие, увидев возможность поживиться, стали нападать на русские поселения. Нуралы защищался от обвинений в измене, указывая на свою неспособность контролировать казахов и обвиняя своего брата, Досалы-султана, в том, что он активно поддерживает Пугачева. Были слухи, что Нуралы встал на сторону Пугачева и кубанских ногайцев и они готовятся нанести удары по всему русскому пограничью. На деле Нуралы сохранял нейтралитет и попросту выжидал. Он ничего не сделал, чтобы помочь российским властям, но и Пугачев не дождался от него поддержки и даже, в ответ на отказ Нуралы оказать помощь, угрожал повесить его за ребро[490].

Наиболее ярко борьба между правительством и повстанцами проявилась в осаде стратегически важной цитадели – Оренбурга. Выяснилось, что повстанческая армия «с стрелами и с копьями Оренбург взять не может». Некоторые казахи говорили: «Только бы-де нам Оренбург взять. А протчие места все противу нас стоять не могут и все нам подручны». Но весной 1774 года осада была снята после того, как к Оренбургу прибыло большое подразделение регулярной русской армии, с которым повстанцам было не справиться. Русский офицер, майор М. Ваганов, написал Нуралы, уверяя его в неизбежности русской победы над повстанцами, и потребовал, чтобы хан нашел и вернул 256 русских пленников, захваченных в ходе недавних казахских набегов. Нуралы в очередной раз посетовал на слабость своей власти и контроля над казахами[491].

Нуралы не преувеличивал. Хотя и он сам, и большинство казахских султанов воздержались от антироссийских действий, многие казахи – и знать, и простые люди – действительно приняли участие в набегах на российское пограничье. Летом 1774 года, когда русские войска, расположенные вдоль Оренбургской укрепленной линии, получили приказ двинуться в Казанскую губернию, чтобы подавить последнюю попытку Пугачева снова разжечь восстание, казахи организовали более 240 набегов вдоль границы и захватили множество людей и скота[492]. Самым выдающимся предводителем этих набегов был батыр Сырым (Срым).

Сырым

Батыр Сырым обратил на себя внимание российских властей как один из самых активных сторонников Пугачева. В июне 1775 года один из местных российских военачальников получил приказ преследовать Сырыма и его людей любой ценой и взять его в плен или убить на месте. К концу 1775 года восстание Пугачева окончилось, а сам Пугачев был казнен еще в начале года в Москве. Но Сырым остался на свободе и вновь объявился спустя восемь лет, возглавив восстание казахов против Нуралы-хана и его русских сторонников[493].

Пугачевское восстание было жестоко подавлено. Но вместо того чтобы пересмотреть свою политику в регионе, российские власти сочли причиной этого восстания свою слабость, и логическим следствием стало усиление военного присутствия в регионе и ужесточение контроля над местными жителями. Давние жалобы казахов не нашли разрешения, а дальнейшее распространение русских крепостей привело к тому, что доступ к пастбищам стал важнейшей проблемой, требующей немедленного решения.