Степные рубежи России

Не зная, что планы генерал-губернатора пользуются полной поддержкой в Петербурге, Нуралы-хан видел в Игельстроме единственный источник всех своих невзгод. Он решил предпринять последнюю попытку спасти свое положение, обратившись напрямую к президенту Военной коллегии князю Григорию Потемкину. Он жаловался, что Игельстром не обращает внимания на него, верного подданного России, вместо этого опираясь на Сырыма и других мятежников, нападавших на российское пограничье. Но одной верности, без власти, уже недоставало, и жалобы Нуралы остались без ответа.

В 1786 году Сырым атаковал Нуралы при открытой поддержке российских властей, захватил его жен, а самого хана вынудил бежать в Уральск (ранее Яицкий городок). В этом же году Нуралы был привезен в Оренбург, лишен титула хана и переведен в Уфу. Когда Ералы, брат Нуралы, попросил возвращения хана, Игельстром ответил, что Нуралы прибыл к нему по своей доброй воле и возвращать его теперь, когда среди казахов продолжаются междоусобицы, небезопасно. Впрочем, в своем длинном письме к Ералы барон не ограничился вежливым лицемерием, а подробно изложил свою позицию. Игельстром объяснил, что когда впервые прибыл управлять регионом, то обнаружил, что казахи забыли про свою присягу императрице и заняты набегами и грабежами. Его призывы к хану, чтобы он остановил насилие на границе, были тщетны, хан говорил о своей неспособности контролировать казахов. Тогда у Игельстрома не осталось другого выхода, кроме как напрямую обратиться к народу. В результате батыр Сырым, семь султанов и 168 знатных казахов, представляющих 21 900 семей, принесли присягу. Игельстром дружески посоветовал Ералы присоединиться к остальным казахам, принять участие в Пограничном суде или же уйти[498].

Власти продолжали выполнять условия мира, выдвинутые казахами. Яицкие казаки получили приказ прекратить свои набеги, пастбища между Волгой и Уралом были открыты для казахов – и все это немедленно оказало положительное воздействие на казахскую экономику. Более 45 тысяч казахских семей переправились через реку Урал, чтобы пасти свои стада. Торговля скотом в Оренбурге выросла с 204 164 овец и лошадей в 1785 году до более 370 тысяч в каждый из двух последующих лет[499].

Вместе с тем российская политика по введению структурных изменений среди казахов неизбежно вызывала отрицательную реакцию. Казахская знать Младшего и Среднего жузов потребовала освобождения хана Нуралы. Даже простые люди давали понять, что Нуралы надо сместить, но титул хана отменять не следует. Наконец, стратегия поддержки Сырыма и простого народа была поставлена под вопрос, когда выяснилось, что Сырым контактирует с турецким послом и выражает готовность вместе с Бухарой и Хивой вступить в антироссийский союз под эгидой Османской империи[500].

В разгар новой Русско-турецкой войны (1787–1791) полковнику Д. Гранкину, находившемуся в Оренбурге, было поручено подготовить доклад о положении в Степи. Его детальный и критически написанный доклад, представленный в Военную коллегию в 1788 году, откровенно указывал на проблемы. Освобождая правительство от каких-либо иллюзий по поводу верности казахов, Гранкин объяснил, что, когда казахи Младшего жуза приняли российскую власть в 1786 году, они сделали это исключительно из жадности, ради получения многочисленных подарков. Более того, присягу принесли только простые люди, а знатные беи и старшины по большей части отказались это делать. Но и простые люди сделали это лишь после того, как муфтий Мухаммеджан Хусаинов, недавно назначенный главой Духовного магометанского закона собрания, сказал, что христиан можно обманывать, соглашаясь на их требования в обмен на подарки. Затем муфтий сообщил русским, что все казахи принесли присягу императрице. На самом деле присягу принесли не более 2 тысяч кибиток, или одна пятая от всего населения Младшего жуза, поскольку большинство казахов находились в других местах и вообще не знали про присягу. Впоследствии муфтий признался, что он лгал по поводу присяги казахов, потому что хотел угодить ее величеству. Среди казахов ислам не слишком распространен, сообщал мрачный доклад Гранкина, и мулл у них очень мало. Пограничный суд не действует, поскольку выбранные в него казахи не годятся для своей роли. Новая политика не смогла остановить набеги на русские поселения и проходящие караваны. Расходы на патрулирование границы с башкирами и уральскими казаками выросли, и лишь в течение этого года казахи нанесли ущерб на 70 тысяч рублей.