Степные волки

— Так будет лучше. Зачем нам светиться вместе? У вас своя работа, у меня своя, и они практически не пересекаются. Разве что в одной конкретной точке.

Он небрежно махнул рукой в сторону убитого. Именно убитого, в этом сомнений не было, слишком много подобного я повидал. Потом незнакомец разыскал два старых деревянных ящика, смахнул с них пыль, установил.

— Присаживайтесь.

Ну что же, я присел. Сидя вырубить противника можно ничуть не хуже, чем стоя. Иногда так даже удобнее.

«Прикуривавший» достал пачку «Мальборо», предложил мне, но я предпочел свои. Мы закурили. Здесь было довольно темно, но все же многое я смог рассмотреть. Было ему примерно лет сорок, но это так, приблизительно, потому что принадлежал мой визави к тому типу мужчин, которые всегда в одной поре: и в тридцать пять, и в сорок, и даже в шестьдесят. Редеют волосы на голове, а лицо остается все таким же волевым, глаза не теряют пронзительности и ясности, в голосе не появляются хриплые старческие нотки, походка энергичная, выправка — соответствующая. Вот Шон Коннери примерно такой.

Одет «Коннери» был в темно-зеленую «аляску» с капюшоном, на голове стандартная вязаная шапочка, тоже зеленая, но еще темнее, чем куртка. Впрочем, в сумраке нетрудно было и ошибиться. Джинсы, зимние ботинки на толстой подошве. Самая рациональная и удобная одежда для здешней зимы.

Некоторое время мы пристально изучали друг друга. Наконец он широко улыбнулся.

— Полагаю, внешний осмотр окончен? Перейдем собственно к разговору?

— Попробуем. Но сначала я хотел бы задать несколько вопросов.

Он развел руками.

— Сколько угодно! Вас, кажется, дама ждет?

— Ничего, она в хорошей компании. Дождется.

— У Марфы Петровны, надо думать? Легендарная женщина… А я вот к ней на прием так и не смог попасть. Серьезные рекомендации для этого нужны.

— Хотите, чтобы я составил протекцию?

— Ни в коем случае! Как можно вас утруждать? Да и ее… Тем более что я все равно в ближайшем будущем уезжаю отсюда и вряд ли когда-нибудь вернусь.

— Ну, как знаете. И все же — вопросы.

— Бога ради.

Светскостью от нашей беседы несло на километр. Только представить себе картину: сидят на грязном чердаке два вооруженных мужчины и упражняются в любезности. Обхохотаться можно. И что это на меня наехало в тот момент? Нет, чтобы аккуратно его уложить, обезоружить, да поспрашивать, что почем. Сидел и улыбался, как Корейко Бендеру, когда тот принес ему украденные деньги. Наваждение.

— Кто вы?

Он развел руками.

— Это единственный вопрос, на который я не имею права давать прямого ответа. Согласитесь, если я верну его вам, то ведь и вы не ответите прямо? Попробуйте сделать косвенный вывод из ответов на другие вопросы. Я сделаю то же самое. Договорились?

— Ну, обо мне вы, похоже, и так все знаете. Даже имя и отчество.

— Вы мне льстите, Денис Игоревич. Кстати, зовите меня Петром Борисовичем. В действительности это не совсем так, но похоже.

— Хорошо, Петр Борисович. Что означает вся эта сцена? — я указал на труп.

— Человек пытался вас убить, я его обезвредил. Все очень просто.

— Просто? С какой стати он в меня стрелял, зачем за мной следили вы, и какая вам радость «обезвреживать» того, кто покушался на меня?

— Было бы лучше, Денис Игоревич, если бы вы задавали эти вопросы по очереди, а не все сразу. Порядка больше. Но попробую ответить. Как любит выражаться один мой знакомый: «В действительности все не так просто, господа. Все гораздо проще». За вами следили, а потом в вас стреляли люди некоего Махмуда Баркаева. Знаком такой? Чем-то вы ему очень досадили. А он не любит тех, кто ему мешает. Я не расист, но сами знаете, к какому народу он принадлежит. Там люди горячие, злопамятные, мстительные. Вот вы ему где-то на хвост и наступили. Неаккуратно действовали.

Втирать ему по ушам сказочку насчет мирного сотрудника московского института было бессмысленно. Этот человек знал обо мне многое. Обо мне сегодняшнем, возможно, и о вчерашнем. И он явно не был агрономом или учителем начальных классов. Так что мы с самого начала разговора вели себя как не то, чтобы коллеги, а люди одного уровня: настороженно, но достойно и с уважением. Один нюанс, мелкая такая деталь отложилась где-то на переферии моего сознания: его произношение. Казалось, что собеседник немного пришепетывает, но, если вслушаться, впечатление исчезало.

Он продолжал:

— Из некоторых источников мне стало известно, что на вас готовится покушение. Имея немного свободного времени, возможности и питая к вам некоторую личную симпатию, я решил это покушение предотвратить. Извините, вышло немного не так, как планировалось. В нашем деле тоже накладки бывают.

— Зачем же было его убивать? Он от меня и так никуда бы не делся. А сведения интересные у него наверняка были.

«Коннери» вздохнул.