Степные волки

Мы сидели в пустом гостиничном номере друг против друга и ржали, как сумасшедшие. А время уходило. Кроме того, в любой момент нас могла здесь застукать охрана, привлеченная странными в почти пустом здании звуками.

Наконец отсмеялись, вытерли слезы и покинули номер.

То ли тут был обеденный перерыв, то ли действительно свернули работы до весны, но даже на нижних этажах нам никто не встретился. Можно было хохотать во весь голос, все равно услышать некому.

Работала только кухня. Услышав звон кастрюль и громкие голоса, я приоткрыл едва заметную дверь и заглянул в щель. Кухня была под стать отелю, вернее, его будущей роскоши. Стеллажи с посудой, большие электрические печи, какие-то хитрые кулинарные приспособления. Пахло приятно. Не сладостями какими-нибудь, а жареным мясом, острыми специями. Утеха для мужчин, которые понимают толк в еде. Мы с Сашкой понимали.

И трудились на этой кухне мужчины. Их было четверо, все дородные, вальяжные, как и подобает настоящим поварам. Что-то они там колдовали над кастрюлями и мисками, толкли в ступках, помешивали деревянными ложками и, брезгливо отставив нижнюю губу, пробовали свою стряпню.

Я закрыл дверь и описал Загайнову увиденное.

— Только быстро надо действовать, а то брыкаться начнут.

— Что ты, повар — самая мирная профессия. Они и слова не скажут.

— Н-да?.. — в голосе Сашки послышалось сомнение.

— Не знаю, я с поварами всегда мирно жил и дружбу водил. И они меня не обижали.

— Хорошо, вперед!

С грохотом распахнув дверь, мы ворвались на кухню. Страшненькое зрелище, если учесть то, что шапочки с прорезями мы натянули на лица. Можно было для вящего устрашения пальнуть в потолок, но зачем такие сложности с людьми самой мирной профессии?

Эти повара не были пацифистами. Далеко нет. Огнестрельного оружия я у них не заметил, но просвистевший мимо моей головы и вонзившийся в стену топорик для разделки мяса был очень внушительных размеров. И метнул его один из кулинаров практически без подготовки, не прицеливаясь. Профессионально так, умело. Другое дело, что не попал.

Тем не менее стрелять в него мне все еще не хотелось. Мало ли почему повар умеет томагавки метать? Может, он фильмов со Стивеном Сигалом насмотрелся? Из пневматического пистолета выстрелил Сашка. Стрелка с транквилизатором попала «вождю апачей» в мощную шею, и он, смахнув ее, как назойливую муху, потянулся за еще какими-то устрашающего вида штуковинами. Загайнов прицелился опять, но тут средство подействовало, громила недоуменно обвел взглядом кухню, пошатнулся, а затем грохнулся на кафельный рубчатый пол во весь рост, стукнувшись о плитки лбом.

Я перепрыгнул через стол с пистолетом в вытянутых руках, заорал срывающимся голосом:

— Всем руки поднять! К стене! К стене, кому сказано! Положу, суки, всех положу!

Истерика моя конечно же была наигранной. Но, с другой стороны, топор, врезающийся в стену рядом с головой, — штука, не способствующая укреплению нервов. Повара, прочувствовав крушение своего шефа и полюбовавшись на пляшущий перед лицами ствол пистолета, покорились своей участи, бросили огромные ножи и далее сопротивления не оказывали.

Мы допросили их на скорую руку. Никакого особенного пиршества в комплексе не намечалось. Просто готовился ужин для тех миссий соседних республик и государств, что разместились в коттеджах вокруг казино. Пока они спохватятся: «А что это нам никто ничего не несет?» — мы уже успеем все закончить. Или с нами закончат, тут как повезет…

— Придется представителям поголодать сегодня, — вздохнул Сашка. — Надо плиты выключить, а то подгорит все к чертовой матери.

Пока он под пистолетом заставлял поваров снимать фартуки и халаты, я разыскал в кладовке моток прочной веревки. Зачем она там валялась? Но нам пригодилась в самый раз. Через очень короткое время весь кухонный персонал был связан и заточен в ту самую кладовую — чтобы не маячили.

Вид наш в халатах и поварских колпаках был до того потешен, что мне даже стало неловко. Что за дела действительно: боевые офицеры, а вырядились, как клоуны!

— Ничего, — сказал Загайнов, — зато комбезов не видно. А там мы эти тряпки снимем.

— Рюкзаки топорщатся.

— Авось не обратят внимания. Нам бы только внутрь проникнуть.

Холл по-прежнему пустовал. Отель не охранялся. Или тот, кому положено было стоять на дверях, ушел к коллегам в казино — покурить, потрепаться. Не будет у них, разгильдяев, никогда дисциплины, и никакой Баркаев им не поможет!

Подойдя к выходу, мы еще раз внимательно осмотрели казино. Все было тихо и спокойно. Сашка приготовил свой пневматик, я снял «стечкин» с предохранителя, и мы пошли. Спокойно, неторопливо, разговаривая о пустяках и размахивая руками, как будто споря о чем-то. На мой взгляд, сейчас мы ничем не отличались от поваров из отеля. Если только охранники не знают их в лицо.