Степные волки

Дверь открывать пришлось мне своей универсальной отмычкой. Я уже становился профессионалом в этом деле. Замок не продержался и минуты. Но нам не повезло. Здесь стоял всего лишь большой трансформатор, который работал так тихо, что снаружи почти и не слышно было. Я представил себе, как открываю остальные двери, и подумал, что, может быть, стоит после окончания этой миссии сменить профессию? Взломщик из меня получится еще тот.

Пока я возился со следующим замком, Сашка, сунувшись в свой рюкзак, что-то достал оттуда и скрылся в комнате с трансформатором. Вышел довольный, поплотнее прикрыл за собой дверь.

Еще в двух отсеках, соединенных внутри переходом, оказался склад, наполненный ящиками с непонятным содержимым. Надписи были на английском языке, но по ним я определить содержимое не смог бы. Загайнову хватило одного взгляда на них, чтобы понять: горное оборудование. Осталось, наверное, со времени прокладки тоннеля.

— Хотя может быть что угодно, — резюмировал он.

Ящики мы вскрывать не стали, не до того. Но и здесь Сашка что-то оставил.

— Ты никак бомбы подкладываешь? — догадался я.

— Именно! Пусть Баркаеву сюрприз будет.

Возражать не стоило.

А вот в четвертом помещении (вернее сказать — камере) мы наконец обнаружили моих дорогих московских борзописцев. Правда, не всех, только мужчин. Камера была оборудована по всем правилам: железные, на цепях, нары у стен, умывальник не первой свежести и надколотый унитаз вместо традиционной параши. Под потолком лампочка в металлической сетке, такая же тусклая, как и все остальные здесь.

Пленники выглядели плохо: заросшие щетиной, с запавшими глазами, ссадинами и кровоподтеками на лице. Их явно били, причем основательно. Никто не встал, когда распахнулась дверь, все так и остались лежать, прикрывая ладонями глаза от света. Я бы даже не узнал их, если бы накрепко не запомнил фотографии.

Ошеломленные, мы застыли на пороге. По-хорошему, надо было хватать сейчас этих доходяг в охапку и тащить отсюда как можно быстрее. Но мы не могли бросить на полпути начатое дело. Сейчас нам очень хотелось разобраться до конца — чем занимается под землей ополоумевший террорист? И только потом приняться за эвакуацию. Да еще дамочку их предстояло найти. Я спросил негромко:

— Где Краснитская?

Один из пленников пошевелился, убрал от глаз руку и посмотрел на нас. Потом невнятно ответил:

— Там, дальше по коридору. У нее отдельная камера.

Все, больше пока нам здесь было делать нечего. Мы вышли, но запирать дверь не стали. Уходить после увиденного наверняка придется с боем, будет дорога каждая секунда.

— Ну, сука, — сказал Загайнов мрачно, — теперь его точно прощать нельзя. Будем стрелять.

Вскоре нам эта возможность представилась. Где-то мы, наверное, пропустили следящую камеру, и когда Сашка открыл дверь следующей поперечной перегородки, мне тут же пришлось уложить двоих, попытавшихся прорваться к нам. Они были вооружены, но выстрелить не успели. Мельком я увидел, что подбегают еще двое. Тяжелая плита двери захлопнулась сразу. Это мой компаньон навалился на нее плечом.

— Ну и что теперь делать? — возмутился я. — Драпать будем? Зачем закрыл?

— Не боись! — оскалился Загайнов, все так же упираясь в бетон. — Замок-то открыт! Я настройку не сбивал.

Пришлось ему помогать. Хотя, если с той стороны сейчас подложат хороший заряд, нас снесет вместе с дверью и размажет по стенам. «А» мы уже сказали, убив первых баркаевцев, теперь надо было говорить «Б». И быстро.

— Что там у тебя еще имеется? — спросил я.

— Много чего… Смотри сам, а я пока подержу.

Да, приготовился Сашка основательно! В рюкзаке лежали взрывные устройства с часовым механизмом, на вид довольно мощные, запасные обоймы к «стечкину», гранаты. Все в большом количестве. Можно было при подходящих условиях долго вести бой с превосходящими силами противника.

— Хорошо бы там свет потушить, — сказал я, протягивая товарищу очки ночного видения.

— Запросто. Обычную гранату швырять не стоит, черт его знает, что может случиться. Но там должна быть парочка фотоимпульсных гранат. Кидаешь одну, потом, пока народ в себя не пришел, стреляешь по фонарям. Попробуем? Пока они не опомнились.

Грохот взрыва был слышен даже через бетон и сталь. А вспышка полностью досталась тем, кто находился по другую сторону стены.

Плохо было то, что лампы под потолком и там шли так же редко. Я успел выстрелами разбить три из них, потом, чтобы попасть, нужно было бежать по коридору дальше. А как раз этого делать сейчас не следовало.

Пока я стрелял, Сашка свалил еще двоих находившихся в шоке охранников в дополнение к моим трупам. АКСУ не очень удобная штука для ближнего боя, но бил он с остервенением, в каждый удар, как говорится, «вкладывая душу». Вряд ли эти ребята скоро придут в себя. Если вообще придут.

Я надвинул очки на глаза, стал оглядываться, привыкая. Тут структура тоннеля несколько менялась. Появились боковые коридорчики. Это было одновременно и удобно, и опасно. Можно укрыться от пуль, но ведь можно и на засаду напороться! Каждый коридорчик кончался мощной дверью со штурвалом. Как на подводной лодке.