Степные волки

Только на второй сотне метров кое-что изменилось. А именно: тоннель во всю его ширину и высоту перегораживала стена. Тоже бетонная. Самый вульгарный тупик. Вот так: пробирались, рисковали, а теперь что, назад поворачивать? Обидно!

Обескураженные, мы стояли перед стеной и не знали, что делать дальше. Потом Сашка сел на корточки и закурил. Я пристроился рядом.

— Ну и?.. — спросил он все еще шепотом между двумя затяжками.

Я пожал плечами.

— Не представляю.

— Но такого не может быть!

— Не может. Но есть.

Потом у меня забрезжила мысль. Я встал и, не доверяя глазам, стал ладонью ощупывать стену. Загайнов наблюдал за моими действиями с интересом. Кажется, он начал понимать, что я ищу.

И ведь нашел! Неприметная пластина, замаскированная под бетон так, что действительно невооруженным глазом не отличишь, легко подалась под нажатием пальцев, щелкнула и откинулась. Под ней был кодовый пульт.

На мой взгляд, это мало что нам дало — код неделями можно подбирать и то, если без перекуров. Но Сашка имел на этот счет совсем другое мнение.

Он скинул на пол свой рюкзак, порылся в нем и достал прямоугольный прибор с экранчиком и кнопками. Включил его, подсоединил контакты к пластине замка и стал набирать неизвестную мне программу. Ну, естественно! Вот чего мне не хватало в подвале президентского особняка! Электронный дешифратор! Он должен быстро подобрать нужный нам код. Если, конечно, мощности хватит.

На экране прибора цифры менялись с ошеломляющей быстротой. Потом замерла одна, первая, за ней через несколько секунд — вторая. Так и пошло. Через пятнадцать минут мы знали код. К моему удивлению, он оказался тем же, что и в подвале на вилле президента. Пятерка, тройка, единица, семерка и шестерка. Богатством фантазии Баркаев похвастаться явно не мог. Загайнов презрительно фыркнул:

— Не могли что-нибудь серьезнее поставить! Сэкономили! Вот всегда их жадность подводит. И самоуверенность до полного идиотизма. Открывать?

Второй ампулы с парализатором у меня не было, поэтому я опустился на колено, взял на изготовку автомат и приготовился стрелять, если там кто-то есть.

С тихим шипением потайная дверь отворилась. Я осторожно заглянул в проем и разочарованно опустил оружие. За дверью был все тот же самый коридор. Безо всяких изменений.

Сашка понял мое разочарование.

— Не горюй! Значит, еще одна дверь будет. Или не одна. Ничего, справимся.

И мы отправились дальше.

Хотя сумели пройти всего каких-то пятнадцать метров. Потому что теперь двери появились в стенах. Они шли через равные промежутки и были в отличие от первой не овальными, а прямоугольными и имели замки. Но не кодовые, электронные, а обычные, механические.

— Ну, чисто тюрьма, — шепнул Загайнов.

— Скорее — лаборатория, глазков нет, — высказал я свое предположение.

— Попробуем заглянуть?

— А что мы теряем?

— Вообще-то я подобное уже где-то видел, — наморщил он лоб. — Вспомнил! Игрушка такая компьютерная старая была: «Вольфенштайн». Там герой шляется по коридорам и этажам, суется во все двери и убивает всех, кто под руку попадет. В конце напарывается то на Гитлера в костюме робота, то на мутанта какого-нибудь. Бедноватая фантазия у этого Баркаева, не мог ничего умнее придумать.

— Зато просто все и рационально. Кстати, ты не замечаешь? Здесь ведь тепло.

Действительно, откуда-то из тоннеля дул несильный, но теплый ветерок.

— Еще бы, под землей, да в бетоне без подогрева и вентиляции они бы давно околели.

— Кого ты, собственно, имеешь в виду?

— Ну, Баркаева, там… и прочих…

Я остановился и в упор посмотрел на него.

— Слышишь ты, Джеймс Бонд, долго еще волу хвост вертеть будешь?

— Какой еще хвост? — сделал он невинные глаза.

— Обыкновенный, с кисточкой на конце. Хватит мне лапшу на уши вешать! Рассказывай все. А то дальше не пойду. Сам расхлебывай! То «Петр Борисович» смутно выражался, теперь ты…

Мне давно уже казалось, что Сашка знает гораздо больше, чем говорит. И совсем не аэродром его в Байчории интересует. Ну, про знания — это естественно, служба у него такая. Но вот зачем он, гад, меня все время вперед, на разведку пускает? Ведь ему именно этот тоннель интересен. А то, что я его уговорил вместе сюда идти — не более, чем удача, остатки офицерской совести проснулись. Или понял, что одному мне все равно не справиться.

Загайнов помялся немного, потом предложил:

— Давай так. Времени у нас немного, поэтому осмотрим здесь, что можем, а потом я тебе все в подробностях опишу.

— Скажи хоть, чего бояться.

— А я знаю? — вдруг вызверился он. — Мне тоже не все говорят! От этой падлюки — Баркаева — чего угодно можно ожидать. Ненавидит он нас лютой ненавистью, и башка у него варит только в одном направлении — как бы России побольше гадостей сделать. Что-то он тут затевает. Недаром ведь в Англию мотался! Да тут еще английские уши торчат. И хватит, подробности потом.