Степные волки

В тоннеле после нашей атаки пока никто не появлялся. Поставив Сашку стеречь выход из ближайшего ответвления, я завертел штурвальчик. На этот раз дверь открылась не наружу, а внутрь. Автоматически вспыхнул свет. Что за черт…

Это была лаборатория. Судя по всему — химическая. Здесь имелись стеллажи, колбы, реторты, змеевики и прочие причиндалы. Ничего в этом не соображаю, в школе по химии всегда была слабенькая тройка.

— Саш, — позвал я, — может быть, ты что-то разберешься.

Он скрылся в лаборатории, а я занял его место. От того, что приходилось то включать очки, то выключать их, начинали болеть глаза. Время шло, а Загайнов все не появлялся. Наконец послышался тихий скрип штурвала.

— Многого не понял, но это что-то жутко ядовитое. Там в специальном шкафчике защитные костюмы имеются.

— Неужели химическое оружие? Вот на что англичанин намекал!

— Очень может быть… Все, Диня, надо отсюда дергать. Увидели уже достаточно. Вызовем спецназ, пусть штурмуют. Слишком серьезные дела… Баркаев, наверное, всю свою гвардию по тревоге сейчас поднял. Будем прорываться.

— Если у нас еще осталась такая возможность…

И тут из темноты по коридору хлестнула очередь. Недлинная, патронов на пять. Я дернулся ответить, но Сашка остановил меня.

— Погоди, пусть голову поломают. Может, мы ушли.

Хорошо бы сейчас было одному из нас находиться на другой стороне тоннеля, чтобы перекрывать его огнем полностью. Но перебегать уже не стоило, могла прилететь дурная пуля. Загайнов стоял, а я опустился на колено и выглянул. Далеко, на пределе видимости, там, где еще светился не разбитый мной фонарь, мелькнула тень, за ней другая.

— Приближаются…

— Ничего, встретим, как надо!

Из рюкзака, валявшегося у моих ног, я достал гранату, осмотрел ее и примерился, как буду бросать.

Исходили мы из того, что противники непременно пойдут в атаку. Тех, кто был за нашей спиной, в расчет брать не стоило. Лежат себе, отдыхают. Значит, опасность только отсюда, из тоннеля. Ну а что они могут сделать? Не из гранатомета же шарахнуть?

Но Баркаева не стоило недооценивать. Через очки я увидел в зеленой темноте яркую вспышку, едва не ослепившую меня, и тут же почти у ног что-то шлепнулось. Инстинктивно упал на спину, закрываясь от возможного взрыва. И он был. Но совсем не такой, какой должен был последовать. Рвануло несильно, даже с какой-то ленцой, и в тоннеле возникло плотное облако дыма. Дым наплыл на нас, укутал, и мир остановился. У Баркаева не было ампул с парализатором, но зато нашлась граната с тем же содержимым. И он ее использовал…

Глава 18

Спустя какое-то время мне с силой заехали по голове ботинком. Ботинок был тяжелый, подкованный железом, и голова от удара загудела, словно большой колокол на звоннице храма Христа Спасителя. Было не больно, действие газа еще не закончилось, но неприятно. Сознание возвращалось не постепенно, а рывками. Только что не было ничего, и вдруг яркий свет в глаза, ощущение стянутых за спиной рук, какие-то люди, тесно стоящие вокруг. И мысль: «Попались!»

Невеселым было это пробуждение. Еще не совсем придя в себя, я уже понял — это все. Отсюда нам не выбраться. Баркаев не отпустит людей, которые слишком много о нем узнали. Собственно, узнали мы с Сашкой не так уж и много: попали в подземелье и нашли журналистов. Да и то не всех. Ну и лаборатория. А вот за это голову точно открутят. Если не придумают чего-нибудь похуже. Чеченцы мастера на такие выдумки, я в Грозном нагляделся. Обидно, черт… Да, надо было сразу забирать журналистов и сваливать. Одного этого уже могло хватить, чтобы вызвать спецгруппу. Пусть бы ребята разбирались, что здесь и к чему.

— Так-так-так, — сказал кто-то. — Денис Игоревич, если не ошибаюсь?

Меня резко подняли и посадили. Кажется, на табурет. Я с трудом поднял голову, постарался сфокусировать взгляд. Правый глаз видел плоховато и, по-моему, открывался не полностью. Хорошо по голове ботинком заехали. Но все же видеть я мог. Передо мной стоял Баркаев, собственной персоной. Мы находились в том же тоннеле, в одной из комнат. Я понял это, когда увидел бетонные, неоштукатуренные стены и фонарь с тусклой лампочкой под потолком. Правильно, зачем нас наверх тащить, когда и тут кончить можно? Кстати, как там Сашка? Что-то его не видно.

— Итак, — продолжал Баркаев, — вы не бросили свои поиски. Прискорбно. А ведь я вас предупреждал. Предупреждал, нет?

Я думал в этот момент, стоит ли вообще ему отвечать. Если пытать станут, да еще квалифицированно, то, тогда, конечно… Давно уже доказано, что у любого человека, если он не совсем сумасшедший, есть предел боли, который перейти ему не дано. Дальше или то же безумие, или смерть. Так что надо только озаботиться, как уйти побыстрее и с наименьшими моральными потерями.

Но начальник службы безопасности, похоже, и не ждал сейчас моего ответа. Ему хотелось выговориться.