Степные волки

Пока я так размышлял, Баркаев закончил брызгать слюной, утих и отошел в сторону. В комнате повисла тишина, только сопели охранники, да еле слышно доносилось низкое ровное гудение — очевидно, работали компрессоры, подающие в подземелье чистый теплый воздух.

Вот еще вопрос. Почему, при видимой невооруженным глазом отлаженной системе жизнеобеспечения, строители этого таинственного сооружения не озаботились создать тут хотя бы минимальные комфортные условия? Все сугубо функционально, грубо, топорно. Голые стены, даже местами как следует невыровненные, примитивные светильники, стальные двери. Да и замки у этих дверей, хотя и кодовые, но дешевенькие, безо всякой замысловатости, свойственной нашему времени. Времени не хватило? Или средств? Насколько мне было известно, деньги в республике имелись и немалые. Могло случиться и так, что на долгое время это убежище не рассчитывалось. Так, для решения одной, кардинальной задачи. А потом его можно и забросить.

Что же тут происходит? Для тайной тюрьмы — слишком много пространства. И не обнаружили мы с Сашкой узников, кроме несчастной журналистской бригады, кстати, не в полном составе. Вот еще та лаборатория с защитными костюмами… Какие исследования там проводятся?

Я почувствовал, что окончательно прихожу в себя. Болела ушибленная голова, веревки стянули запястья за спиной так, что пальцы начинали неметь. Постарались, тюремщики чертовы! Не могли обычные наручники нацепить. Хотя, конечно, можно и от веревок освободиться, и из наручников выкарабкаться. Если, конечно, приложить определенные усилия. Вот, для начала и их и станем прилагать. Что бы далее не случилось. Как там Баркаев?

А начальник охраны президента, устав, видимо, разглагольствовать впустую, налил себе из кувшина, стоявшего на шатком столике в углу, стакан воды и, гулко глотая, выпил. Я только облизнулся при виде этого. Зар-раза! Поерзал на табурете, усаживаясь удобнее. Мордовороты по бокам ощутимо напряглись. Чечен, заметив мое движение, осклабился.

— Что, Денис Игоревич? Неудобно сидеть? Уж простите, по-солдатски живем, без роскоши. Или вас в действительности не так зовут?

Я наконец решил заговорить и с трудом разомкнул пересохшие губы.

— Вы мои документы видели. Добавить нечего.

— Ну, — махнул он рукой почти добродушно, — бросьте! Я ведь помню наш предыдущий разговор. Это вам в институте специальные костюмы выдают? Для поисков пропавших родственников?

Терять мне было нечего.

— А что поделаешь? Время сейчас такое, почти военное. Вот и у вас тут — вроде бы провинция, тихо и благостно. А присмотришься — батюшки светы! — как на фронте. Людей похищают, стреляют почем зря. Того и гляди, под пулю шальную угодишь. Потому и наряжаемся так, чтобы обстановке соответствовать.

— И ведь соответствуете! — совсем развеселился Баркаев. — Еще как соответствуете! Не хуже спецназа орудуете. Может, даже лучше! Так вы не оттуда ли? Из сил специального назначения. Послали вас посмотреть, а что это тут подозрительный горец вытворяет? В Москве не удалось ущучить, сейчас доберемся.

— Не знаю я ничего и вас-то здесь впервые увидел. Приехал в командировку, а вы устроили Гаити и издеваетесь над нормальными людьми.

— Ну так и ехали бы себе домой! Я же предупреждал! Нет, понадобилось секреты узнать, все выведать, всюду залезть. Не вы, случайно, намедни в президентском доме побывали?

— Что, тут и такой есть? Не видел. Да и зачем бы я туда полез? У меня своих дел хватает.

— Но ведь сюда полезли? Да еще стрельбу подняли, людей моих убили и покалечили. Так что давайте, рассказывайте как на духу: кто послал, с какой целью, другие задания, сообщники. А мы послушаем и сделаем соответствующие выводы. Может быть, и благоприятные для вас.

Он резвился, как пацан. Было в этом что-то несолидное, даже истеричное. Совсем Баркаев не походил на самого себя несколькими днями раньше. Тогда это был суровый, облеченный тайной властью, чувствующий свою силу человек. Силу он и сейчас чувствовал, только почему-то хотелось ему поиграться со мной, подергать бумажку на ниточке, как перед котенком: расскажешь все — отпустим. Может быть. Что за глупая ситуация! Она меня, решившего подороже отдать свою жизнь, прямо расхолаживала. Нет, я не верил тому, что смогу выпутаться из этого положения. И все же, все же… Какая-то ниточка в душе шевельнулась: а вдруг…

Стоп, одернул я себя, никаких вдруг не будет, не расслабляйся. Продолжай нести всякую чушь и занимайся веревкой на запястьях. Ты можешь ее распутать, ты должен это сделать! Только очень осторожно, чтобы никто не заметил. Знать бы, что с Сашкой.

— Где мой товарищ?

— Ну, как вы думаете, где он может быть?

Взгляд Баркаева метнулся за мою спину, и я понял, что действительно Загайнов сзади. Нас посадили так, чтобы не видели друг друга.

Догадка моя подтвердилась.