Стервы

— Так вы кузина Глории, — заговорила с нею самая бойкая из всей оравы, блондинка с ангельским личиком, в комплекте с которым шли ямочки и вьющиеся волосы. В своем розовом платье она напоминала пластинку жевательной резинки, уже наполовину сжеванную. — А долго ли вы собираетесь гостить в семье Кармоди?

— По меньшей мере до тех пор, пока не надену платье подружки невесты на свадьбе Глории — вы, несомненно, уже слышали, что в первую очередь ради этой свадьбы я сюда и приехала, — ответила Клара. Девушки затрясли кудряшками и забормотали что-то утвердительное. — Вы, девушки, наверное, как раз из тех, кто состязается на чикагских конкурсах красавиц — мне про них рассказывала Глория.

Клара подумала, не слишком ли грубой покажется ее лесть, однако та, что в розовом платье, захихикала и сказала:

— Ах, отчего же вы так решили?

— Ну как же, вы ведь все такие красавицы! — Говоря это, Клара про себя думала: «А вы что, не слышали о таком революционном изобретении, как губная помада в тюбиках? Если бы слышали, наверняка захотели бы ее испробовать на себе[52]».

Впрочем, это не играло никакой роли: каждая из присутствующих так просияла, будто Клара сделала комплимент ей лично. В Нью-Йорке Клара давно бы уже раздавила их всех каблучками своих полуоткрытых туфелек, словно разноцветные кусочки вафель «Некко»[53], на которые эти девушки были так похожи.

Но пока все шло как по маслу.

— Поверите вы или нет, мы все просто учимся с нею в лорелтонской школе, — икнув, сказала одна из девушек. При такой нездоровой желтизне лица никому не рекомендовалось бы надевать желтое платье.

— Ой, Глория столько мне о вас рассказывала! — воскликнула Клара. — А вы, наверное…

— Я — Вирджиния, можно называть меня просто Джинни, — а это Хелен, Бетти, Дороти — ее можно звать Дот или Дотти. — Джинни представляла своих подружек так, как ее, вероятно, учили на уроках хороших манер: с двухсекундной паузой после каждого имени, чтобы каждая успела сделать положенный легкий реверанс. — А вы и в школе с нами учиться будете?

— Я закончила школу полгода назад, — соврала Клара, которая прогуляла почти весь выпускной класс, — у себя в Пенсильвании.

— Ах, у меня есть кузина, она учится в школе в Мейси-Плейнс! — прощебетала Бетти (в голубеньком платье).

— А моя учится в школе Грира! — Это Хелен (персиковое платье).

— А у меня в семье все учатся в школе… здесь! — Это Дороти, она же Дот, она же Дотти. — Не у всех же такие высокие оценки, чтобы учиться в школе высшей ступени!

— Дот, — обернулась к ней Хелен, — что ты такое говоришь? Ты же учишься в школе высшей ступени вместе с нами!

— Ой, да, конечно! — засмеялась Дотти. — Какая я глупая!

Клара искусала себе все губы, сдерживая смех, который вызывали у нее эти чопорные воспитанницы частной школы. А они все хлопали глазами, ожидая, что еще она им скажет.

— Я училась в обычной государственной школе в Маунт-Лебанон[54], — честно призналась Клара. — Зато, когда я была в десятом классе[55], Скотт и Зельда снимали домик на моей улице, совсем рядом.

Тут она не погрешила против истины, разве что тем летом она отдыхала на острове Мартас-Вайнъярд[56], а не у себя, в окрестностях Питсбурга. Чего не видели в Питсбурге супруги Фицджеральд? Но она решила: если уж врать — так вовсю.

— Погодите! Фицджеральды? — вскричала Джинни, всплеснув руками. — Вы говорите о Скотте Ф.? Он такая прелесть!

— Со-вер-шен-но верно! — изображая восторг, подхватила Клара. «Только не Скотт Ф., а Ф. Скотт[57], дуреха!» Она поманила девчонок ближе. — Они проводили такие невероятные, шумные вечеринки! Однажды ночью мой отец даже вызвал полицию, чтобы их утихомирили. Угадайте, что там увидели копы? — Девочки жадно ожидали продолжения. — Ой, даже не знаю, нужно ли вам об этом рассказывать…

— Расскажите! Расскажите! — завизжали обступившие Клару девушки.

— Они застали там оргию. Прямо на лужайке за домом! А ведь Зельде тогда было всего двадцать лет! — Девушки прямо задохнулись от восхищения, узнав такую непристойную тайну, связанную с самой шокирующей светской дебютанткой того времени. Юной светской дамой, которая превратилась в самую заядлую бунтарку.

Клара насквозь видела этих девчонок: для них бунт заключался в том, что они услышали само слово «оргия» — не важно, понимали они его точный смысл или нет, — прямо под носом у своих мамаш.

— А вам пришлось с ними хоть как-то познакомиться? — шепотом поинтересовалась Джинни.

Клара была уже готова погрузиться в придуманные на ходу подробности, как вдруг шум в комнате резко утих, сменившись чуть слышными шепотками.

В гостиную вошла Лоррен.

Мало сказать «вошла»! Подведенные черными тенями глаза, длинные черные накладные ресницы — она походила на колдунью из страшной сказки. На ней было белое платье без рукавов, украшенное по подолу фантастическим красным геометрическим узором, привлекающим внимание к обнаженным коленкам. На голове красовалась лоснящаяся глянцем черная шляпка-колокол, из-под которой торчала жесткая челка, а на плечи был небрежно наброшен блестящий норковый палантин.