Стервы

Кларе чуть не стало дурно, и она извинилась перед новыми «подругами» — мол, выйдет на минутку в туалет и вернется. На самом деле ей было просто необходимо прийти в себя от всего увиденного.

Закрыла за собой дверь туалетной комнаты, привалилась к косяку и впервые за этот час вздохнула свободно.

Как удачно все повернулось, что Глория куда-то запропала, иначе Кларе мог и не выпасть шанс покорить это сборище. И с Лоррен тоже удачно получилось, Клара ей теперь даже обязана. Хотя, честно говоря, этой девушке хоть иногда надо думать головой!

А эти девчонки, такие оранжерейно-домашние, такие недалекие, бесили Клару и заставляли сильнее тосковать по оставшимся в Нью-Йорке подругам.

Она вышла из туалета и уже спускалась по ступенькам на первый этаж, когда ее окликнул Арчибальд.

— Принесли письмо, адресованное вам, мисс Ноулз.

Клара увидела почерк на конверте и вся буквально заледенела, как вылепленная из льда скульптура Глории в столовой.

— Кто вам это передал?

— Просто мальчишка-посыльный, мисс, — пожал плечами Арчибальд. — А одна из горничных расписалась в получении.

— Благодарю вас. — Она взяла конверт, ощущая, как внутри поднимается волна страха.

Призраки минувшего должны бы остаться в минувшем, а не тревожить ее теперь. У нее вертелся в голове лишь один вопрос: который из призраков прислал записку? И что ему от нее нужно?

Дрожащими пальцами она вытащила из сверкающего золотой фольгой конверта листок бумаги кремового цвета. Ей бросились в глаза слова, написанные черными чернилами:

Я пришел за тобой

9

Лоррен

Каждой бунтарке известна прописная истина: если изысканно-поздно являешься в гости, то и уходить надлежит тоже изысканно-поздно.

К сожалению, в данном случае уход не зависел от воли Лоррен. Да что с того? Меньше всего ей хотелось тратить свое драгоценное время на обмен притворными любезностями со всеми этими дурочками из школы. Она и на уроках едва их выносила: такие чопорные ханжи, им страшно нравятся книжки Джейн Остин[59], в которых предложение руки и сердца (без малейшего намека на секс) мигом решает для девушки все жизненные проблемы, а потом все герои чинно пьют чай.

Лоррен терпеть не могла этой чинности.

В чем она вообще виновата, кроме того, что явилась в сказочном наряде, извлекла на свет божий фляжечку джина (можно подумать, никто из гостей раньше таких и в глаза не видывал!) и внесла немного живости в скучную беседу? За это миссис Кармоди должна бы ее благодарить, а вовсе не гнать прочь! Если бы мама Лоррен узнала об этом (и если это вообще интересовало бы ее), она была бы крайне возмущена! Может быть. А может быть, даже встала бы на сторону Лоррен.

А ведь всех неприятностей вполне можно было бы избежать, если бы Глория была на месте. Лоррен и сама не могла понять, что ее больше печалит: то, что Глория пропала неизвестно куда, или то, что она бросила Лоррен одну мучиться со всеми этими коровищами. Вообще-то очень непохоже на ту Глорию, которую она знала. У лучшей подруги снова появился секрет, которым она не стала делиться с нею, а Лоррен хорошо понимала: если личных секретов становится все больше и больше, то скоро начнутся и откровенные обманы.

Теперь сиди вот и жди на улице, пока приедет шофер.

Фу! Лоррен и сама села бы за руль их запасной машины, если бы не такой торжественный прием, куда полагается прибывать с помпой, на автомобиле с личным шофером. Ну, он не так скоро сюда доберется, а потому можно пока прогуляться. К дому с торца примыкал великолепный сад в английском стиле: расположенные кольцами и вытянутые в ряд клумбы, много фонтанов, а в самом конце вздымались стеной высокие кипарисы.

Здесь должен был царить покой, да вот в душе Лоррен бушевала буря.

Со стороны дома до нее доносились стук ножей и вилок по тарелкам, негромкий смех девочек. Лоррен просто представить не могла, чтобы хоть одна из них сказала что-нибудь смешное, разве что уже привыкшие к загородным клубам дебютантки отпускали ехидные реплики в адрес сельской мышки Клары. Но даже шутки над ней начали приедаться Лоррен.

Клара оказалась куда умнее, чем казалась поначалу. Ах да, она старается прикинуться такой миленькой, прямо рождественский тортик, да и только; хлопает ресницами, окаймляющими большие, как у лани, глаза, будто бы ее удивляет все, на что только она ни взглянет. А потом откроет ротик да и выдаст что-нибудь — без ножа режет. Умная она, эта Клара, хорошо соображает. И умеет быть обворожительной. За то короткое время, что Лоррен провела среди гостей (при воспоминании об этом она даже слегка содрогнулась), ей стало ясно, что Клара там всех околдовала. И — как скучная хорошая девочка — прочно попала в милость к миссис Кармоди.

В свое время и Лоррен была точно такой же. Не так уж много времени прошло с тех пор, когда именно Лоррен, а не кто другой, становилась любимицей всех гостей на любом приеме, именно Лоррен без всяких усилий очаровывала светских львиц, именно на Лоррен смотрели все мальчики и стремились с нею поговорить.