Стигал

Выполняя ее наказ, я пошел в больницу, хотя в жизни практически не болел, разве что мелкие простуды бывали. А какие больницы во время войны? Но врачи были, и мне сразу же после визуального осмотра дали направление в онкоцентр Ростова-на-Дону. Что ни говори, а это тоже тяжелый психологический удар, который я никак не ожидал. Однако еще большее потрясение я получил позже. Почти весь состав поезда Грозный – Ростов направляется в этот лечебный центр – онкобольные и сопровождающие. И это закономерно, ведь рак – болезнь уныния, тоски, тревоги и потери. Потери жизни. Это следствие и итог войны.

Мне повезло – в онкоцентре Ростова работал профессор-чеченец. Он помогал всем землякам и меня обследовал, после чего сказал:

– Все ваши горести и невзгоды взяла на себя щитовидная железа. Ее половина. Пока это доброкачественное образование, но его лучше удалить. У нас это не делают. Надо ехать в онкоцентр в Москву… Обязательно. Остальные органы здоровы, и анализы хорошие – вы вовремя обратились. Но имейте в виду – у вас уже солидный возраст, поэтому значительно уменьшите производственную нагрузку, а в меру добавьте физическую. Плюс хорошее питание, и избегайте стрессов и плохих людей. Словом, отныне, впрочем, как и до этого, все в ваших руках. Берегите себя. А опухоль в Москве удалите.

Когда он мне это говорил, Шовда была рядом – она специально прибыла в Ростов на время обследования – и стала меня уговаривать:

– Дада, делай, как доктор советует. Уйди с работы, переезжай в Москву. Я теперь могу зарабатывать немного, проживем.

– Это как? – удивился я.

– Ну, я ведь музыкант – есть концерты, свадьбы…

– Никаких свадеб! Учись! Закончишь консерваторию, а там посмотрим… Не хватало, чтобы ты на свадьбах среди всяких пьяниц пела. Я тебя обеспечу. Понятно?

Она согласилась, но и я дал согласие, что в Грозном поменяю свой быт. Ведь нельзя же жить и работать в служебном кабинете. И Шовда должна домой вернуться, поэтому я решил восстановить свою квартиру – для этого, после долгих-долгих раздумий и сомнений, я все же решился взять в банке большой кредит, для меня действительно большой, – пятьсот тысяч рублей. Риск был. Но это был риск в стабильной ситуации, а она была налицо – прошел Референдум, выбрали первого Президента республики – бывшего Главу Администрации, военных действий почти нет.

Этот кредит был для меня огромным подспорьем, несмотря на проценты. Ежемесячно банк автоматически вычитал из моей зарплаты половину, другой как раз хватало, чтобы содержать Шовду, благо, что она всегда очень экономна, оставалось и мне на жизнь. Я даже не представлял, какое тяжелое и затратное дело ремонт, точнее, восстановление разрушенной квартиры. Почти все деньги уже израсходованы, а еще столько надо сделать. Однако это меня ничуть не угнетало, а наоборот, я очень радовался, потому что уже обрисовались основные контуры, и я, приходя сюда, четко представлял большой, светлый зал, где будет стоять если не рояль, то хорошее фортепьяно, и Шовда будет играть. Рядом ее комната, другая – моя. Но это все я подарю ей, а сам выйду на пенсию – и в горы. Лишь два последних пункта претворились в жизнь. И все потому, что война не закончилась, жертвы не прекратились и так называемая партия войны не угомонилась.

А по хронологии, как мне кажется, все было так. Наш Президент в прямом эфире на центральном канале вдруг заявил, что нефть, добываемая в Чеченской Республике, должна и будет под контролем национальной компании. Мы, в первую очередь нефтяники, приняли это известие с огромной радостью. Это было мужественно, достойно и своевременно. Но пару недель спустя, прямо во время парада Победы на стадионе «Динамо» случился теракт – нашего Президента не стало. Это был жестокий удар для всех. Я, как и все, тяжело переживал эту трагедию. Последствия не заставили себя долго ждать. Из Москвы прислали, как нам объяснили, новый антикризисный менеджмент, то есть прежнее руководство нефтяной компании сократили, а со мной просто не продлили контракт – вышибли на пенсию. После зарплаты в пятьдесят тысяч на пенсию в девять тысяч жить стало непросто. И если бы не взятый кредит, а у меня были небольшие накопления, то я как-то, как и многие-многие другие, жил бы, тем более что Шовда меня постоянно успокаивает, поддерживает и говорит, что так даже лучше, береги здоровье, отдыхай, а еще она как-то странно сказала:

– Новость слышал? Про твоего… нашего родственника…