Стигмата

        Но при этом Ассирия была слишком малозначимой. О, разумеется, она голосовала против резолюции — но Ассирия не была членом Комитета по галактической безопасности и не могла повлиять на составление этой резолюции, не говоря уж о её принятии. Об этом Фаумиири говорил сегодня вечером с премьер-министром Ассирии, Райне Ярвекюльг ; на торжествах в честь Дня Возмездия она была единственным представителем Центра. Многие политики Центральных держав относились к Вавилонии с должным пиететом — но теперь, после войны и резолюции Галактического Совета, они предпочитали выражать своё почтение издали. Что останется от их пиетета, когда история с пленницей Лааксоне станет широко известной?

        Промежуток? Скорее всего. Этим достаточно было лишь бросить кость пожирнее, чтобы они забыли обо всём на свете. Но проблема с Промежутком была в том, что он отлично создавал проблемы Галактике… и практически не влиял на их разрешение. Даже меньше, чем Ассирия. Голоса купленных союзников не спасли Вавилонию даже от беззубой резолюции Галактического Совета — за всё хорошее и против всего плохого. Как заговорит Галактический Совет, узнав о пленной марцианке?

        Фаумиири мог себе представить.

        Если Федерация могла вытащить её  из вавилонского пространства, им ничего не стоило позаботиться и о других доказательствах. Это не следовало списывать со счетов. Хотя бы потому, что записи можно уничтожить. А гораздо проще — поддать сомнению, отрицать и опровергнуть. Все записи подделаны. Этого никогда не было.  Кому, как не галактидам, живущим бок-о-бок с мерзкими машинными интеллектами, этого не знать? — а ведь лучшие специалисты Министерства информации могли без труда обставить эти машины.

        От риска некуда было деваться. Но его можно было ограничить. Им можно было управлять.

        Но сначала его нужно было сделать управляемым.

- Хорошо. - выдохнул он. - Распорядись. Я оставлю подбор команды на тебя, но они должны быть на месте как можно быстрее.

- Я распоряжусь. - негромко, но твёрдо ответил Хяаккараани. - И буду держать тебя в курсе.

- Я знаю. - проговорил Фаумиири. Его рука нащупала ладонь Хиинру и сжала её. - Конечно же, будешь.

        Хиинру обернулся к нему. На его лице, только что бывшем твёрдым и серьёзным, проступила улыбка: лёгкая, загадочная, редкая и искренняя — и поэтому очаровательная.

        Этой причины, с нежностью подумал Айму Фаумиири, было довольно.

***

         Фанню вернулась домой поздно утром.

        Дежурный постовой в подъезде кивнул ей, когда она проходила мимо; Фанню, прикрывая рот рукой, зевнула и кивнула в ответ. Выражение лица почётного  сменилось пониманием: очевидно, ничто человеческое истинным  вавилонянам было не чуждо.

        Как будто это была новость.

        Фанню добрела до квартиры, и охранная система после недолгой задержки впустила её, открыв дверь. Она переступила через порог, войдя в прихожую, и начала неловко разуваться: её здорово клонило в сон.

        Только теперь она заметила, что в прихожей стояла ещё одна пара туфель, оставленная рядом с сброшенными кое-как туфлями матери. Рядом, возле вешалки для пальто, стоял увесистый дорожный чемодан.

        В голове Фанню что-то щёлкнуло; она так и застыла, начав снимать ботинок с правой ноги. Отец возвращался на День Возмездия. Мама говорила ей об этом пару дней назад. Ещё до увольнения.

        Теперь он был здесь.

        Она сбросила ботинок и прислушалась. Какие-то звуки, приглушённые стенами, раздавались со стороны кухни.

        Фанню торопливо стащила и второй ботинок.

        Как она и ожидала, отец обнаружился на кухне. Симиру сидел за столом, слегка растрёпанный со сна, в расстёгнутой у горла вчерашней рубашке, и смотрел повтор парада на День Возмездия: должно быть, вчера он его пропустил. Заметив её, он тут же отвернулся от изображения; его лицо расплылось в улыбке.

- Фанню! - воскликнул он. Фанню заулыбалась, подошла к нему и чмокнула его в щёку; в ответ отец обнял её, прижав к щеке. Фанню охнула, раскинув руки, чтобы ненароком не потерять равновесие, и рассмеялась.

- Я тоже рада тебя видеть. - весело сказала она, когда отец отпустил её. Глаза Симиру словно заблестели. - Ты вчера вернулся?

- Ага. - кивнул он. - Извини, что вчера ничего не сказал: нам с твоей матерью даже очухаться не дали. Стоило мне приземлиться, как нас сразу же увезли в Башню, на церемонию, а потом… - он сделал неопределенное движение рукой. Фанню усмехнулась и села на стул напротив; ноги твёрдо вознамерились перестать держать её. - Но я так и понял, что ты в увольнении. Не стал тебе мешать.

- Да ладно… - махнула рукой Фанню. - Не помешал бы.

- Не сомневаюсь. - шутливо нахмурил брови Симиру. В следующий момент его улыбка вдруг застыла и помрачнела. - Слушай, Фанню, а ты ничего… не натворила в моё отсутствие, а?

- Нет, конечно. - тут же ответила Фанню, не сумев скрыть удивления в голосе. Единственной её неприятностью мог быть разве что вчерашний инцидент на крыше, но откуда бы отцу знать про него?.. - А что?

- Да так. - пожал плечами Симиру. - Очень важные люди вчера просили передать тебе привет. Я забеспокоился.