Стигмата

        Она всё ещё не могла поверить, что она спасена. Что она жива. Что она сидит здесь, под открытым небом, на продуваемой морскими ветрами террасе, ест ллимену лифьаи  и пьёт холодный, ледяной лимонад. Что в одночасье закончились боль, страх и голод; что больше нету мёртвого веса, давящего на грудь, нету оглушающей тяжести ошейника на шее, нету жгущей боли между ног, будто её выворачивали наизнанку.

        Что можно было жить без страха, отсчитывая мгновения до того, как они  возвратятся, чтобы опять поразвлечься. Что можно было не мечтать о смерти, которая не могла придти.

        Что можно было жить . И можно было ненавидеть .

        Она отодвинула опустевший бокал, тяжело дыша. Соломинка упала на стол, оставив на белой глине капли лимонада.

- Фон?.. - тихо спросила Виэр. Её пальцы притронулись к руке Фон, лежавшей на столе, и она медленно подняла на неё глаза. - Фон? Что с тобой?

        Фон тяжело задышала, глядя на неё. Тревога в голосе Виэр, её испуганное лицо, глаза, которыми она смотрела на неё; всё это вдруг показалось ей совершенно невыносимым.

- Виэр, - негромко проговорила Фон, не отводя от неё взгляда. - Зачем я здесь ?

        Виэр вздрогнула. Она будто отшатнулась от вопроса, отдёрнув пальцы, только что касавшиеся ладони Фон. Отвела взгляд в сторону, сдвинув белые брови, стараясь не смотреть больше на неё.

         Почему?  Да, Виэр что-то скрывала. Это Фон совершенно не удивляло. Но сейчас она скрывала что-то, что прямо касалось её .

        И Фон больше не могла это выносить.

- Зачем я здесь?  - с нажимом повторила она. Виэр молчала, глядя в сторону. - Почему? Зачем вы спасли меня, вытаскивали меня из Вавилонии, вбухали огромные деньги в мою реконструкцию - для чего?  Чтобы ты водила меня по ресторанам, а я — прятала своё лицо? Чтобы я жила в твоей квартире, а о том, что происходит в моей стране — узнавала из ваших  новостей? И чтобы я ничего, ничегошеньки , не могла сделать?

        Виэр дёрнула плечами. И обернулась к ней.

- Я не знаю.  - сухо отчеканила она, глядя поверх её головы. - Не знаю. Я выполняю приказы, Фон. Сейчас мои приказы — охранять тебя. Я их выполняю. Даже здесь, сейчас, в ресторане. Или ты предпочла бы сидеть в темнице за десятью магнитными замками?

- И от кого ты меня охраняешь? - спросила Фон. - Посреди столицы Федерации?

- От любой   возможной угрозы . - в голосе Виэр прорезались металлические нотки. - Любой. Будь-то соломанские диверсанты или радикалы-террористы из Промежутка. Или вавилонские убийцы, Фон. Ты готова поручиться, что твоя пропажа осталась незамеченной?

- Я надеюсь , - процедила Фон, - что она не  осталась незамеченной.

- И что тогда? - ледяным тоном спросила Виэр. - Ты сама сказала: мы вбухали огромные деньги на то, чтобы вернуть тебя к жизни. Мы заслуживаем гарантий того, что тебя не пристрелят на улице. Да, Фон, посреди столицы Федерации. Я не верю в безопасность. Я слишком хорошо знаю, чего она стоит. Но я верю в меры предосторожности.

- И как долго продлятся эти твои меры предосторожности? - спросила Фон. - Сколько ещё мне сидеть, сложа руки — ничего не зная и ничего не способная сделать? Месяц? Год?

- Да я не знаю! - вспыхнула Виэр. - Фон, это не зависит от меня.

- А от кого это зависит?

- Если я скажу «от верховного канцлера Федерации», тебя это устроит?

        Фон уставилась на неё.

- Это твой «высший уровень»? - спросила она. Виэр кивнула.

        Логично, подумала Фон про себя. Кто ещё мог санкционировать такую сложную и рискованную операцию — сначала по её спасению из Вавилонии, а затем — по её хирургической реконструкции?

        Но это не давало ответов на вопросы. Зачем? Почему? На высшем уровне, про который говорила Виэр, ничего не делается просто так, от доброты душевной — а тем более операции подобного рода. Федерация спасла её и вернула её к жизни — и теперь держала здесь, в полном неведении, чтобы потребовать возмещения своих убытков. Каким бы оно ни было.

        И Фон ничего не могла с этим поделать.

        Ей вдруг захотелось рвать и метать. Вскочить, перевернуть стол, разбить что-нибудь — и бежать, бежать, бежать… но куда она сбежит? Здесь, на чужой планете, где каждая из старательно не замечавших её камер тут же обратится против неё, где за ней наблюдают уже сейчас. Конечно, ей будут стараться не навредить; она ведь была ценным активом.

        Только почему ей казалось, что из стальной клетки она попала в золотую?

        Фон до боли сжала кулаки.

- Если ты хочешь знать, - проговорила Виэр, - мне это не нравится не меньше твоего. С той позиции, что я отвечаю за твою безопасность — и даже я не знаю, что тут будет дальше. Но это приказ. Я могу только трактовать его в нашу пользу.

        Фон молчала, глядя в сторону. Краем глаза она заметила тонкую нить трещин, разбегавшихся по столу вокруг её сжатого кулака.

- Ты живёшь в моей квартире, потому что так удобнее всего. - продолжала Виэр. - Хотя Гуменюк и Конецлешский действительно хотели закрыть тебя где-то в недрах Острова, в этих их клетушках для «защиты свидетелей». - она фыркнула. - Я с ними не согласилась.