Стихея

Тонкий мех куртки совершенно не согревал, и Уильям ускорил шаг. Он не знал, где искать ту самую Нессу, которая посмела бросить вызов Стихее, но надеялся, что сумеет докричаться.

Дорога на холм, где когда-то возвышался собор, заледенела. Идти было трудно, но Уильям не замечал препятствий. Он погрузился в воспоминания. Когда Мелисса взошла на костер, чтобы погибнуть вместе с сестрой, огонь вдруг озверел и перекинулся на рядом стоящих. И собор не устоял под натиском стихии.

Уильям стиснул зубы и скукожился. Он больше не повторит свою ошибку, не пойдет против ведьмы один на один. В этот раз он найдет союзников.

Несса! – прокричал Уильям, поднявшись к руинам. В ответ он услышал лишь звенящую тишину и хруст мороза. – Несса, я знаю, ты слышишь. Я буду ждать тебя здесь. Приходи, если хочешь узнать кое-что про Стихею.

Он старался говорить уверенно, чтобы ведьма поверила. А после приготовился ждать.

Когда Несса появилась на холме, Уильям уже протоптал дорожку между обломками стен, чтобы согреться. Еще чуть-чуть, и он бы вернулся домой, потому что руки уже окаменели от холода.

Несса куталась в черное пальто, но, казалось, совершенно не чувствовала холода, в отличие от Уильяма, которого сотрясала мелкая дрожь.

– Что ты хочешь, человек? Мне пришлось пойти на риск, явившись сюда.

Уильям криво усмехнулся:

– Поверь мне, это того стоит. И я не просто человек. Я тот, кто знает слабое место Мари и хочет ее уничтожить так же сильно, как и ты.

Несса вскинула брови. Ее смоляные волосы медленно покрывались снегом.

– Тебе ведь нужен новый сосуд? Мари не помнила, что она Стихея, и была идеальной мишенью для призраков. Но теперь все иначе.

– Я справлюсь без нее, человек, – оскалилась Несса. – Голубая луна мне поможет.

– И что ты сделаешь? Позволишь призракам разодрать твое тело? – усмехнулся Уильям. – Ты не выдержишь их мощи.

– Я попытаюсь!

– Надо действовать, а не пытаться. Мари хочет вернуть к жизни студентку, которую сожгли на костре, – выложил Уильям главный козырь.

Адреналин разгорячил кровь, и холод отступил. Или Уильям просто привык к нему и перестал замечать.

После его слов Несса расширила глаза, а затем ее лицо исказила плотоядная улыбка:

– Откуда ты знаешь?

– Мари доверяет мне и не считает угрозой. Стихея всегда была чересчур самоуверенной.

Но, если она вернет эту девочку к жизни, значит… – Несса не выдержала и захохотала. Ее смех казался безумным. Так смеются перед тем, как сброситься с обрыва.

Уильям нахмурился и договорил за Нессу:

– Это значит, что у нас появится новый сосуд.

Снег продолжал покрывать притихший Вэйланд. Город ощущал надвигающуюся беду, но ничего не мог сделать. Лишь жалобно скрипел дверьми и мигал тусклым светом фонарей. И надеялся, что на этот раз пламя инквизиции не сожжет его дотла.

Мари буквально сползла с кровати. Она чувствовала себя кормящей матерью, которую новорожденный младенец поднимает каждые полчаса. Тело двигалось на автомате, чугунная голова трещала, словно в черепе завелась гремучая змея. Но Мари все равно заставила себя одеться и спуститься вниз.

Надо найти Айви, надо найти Айви…

А вдруг не получилось? А вдруг она отдала часть дара зря?

Но стоило оказаться внизу, как Мари услышала знакомые голоса:

– Эллиот, прекрати сидеть, как насупленный воробей, – смеялась Дейзи. – Уверена, тому, что ты не узнаёшь Айви, есть объяснение.

– Или тому, что ты видишь в ней Айви, – парировал Эллиот.

Но это правда я. – Голос Айви звучал до боли знакомо.

От неожиданности Мари прислонилась к косяку двери и выдохнула, пытаясь совладать с эмоциями.

– Мари! – К ней тут же подскочил Эллиот и обхватил за талию. – Выглядишь отвратительно.

– Спасибо, это именно то, что я хотела услышать, – пробубнила Мари.

Она и без него видела в зеркале темные круги вокруг глаз и посиневшие губы. Пройдет еще немало времени, прежде чем она восстановится.

Они вошли на кухню, и взгляды Мари и Айви столкнулись. Это была она. Да, ее волосы стали длиннее и уже не вились, как раньше, а тяжелой волной цвета меди падали на плечи. Бледная кожа, как лепестки лотоса, и выразительные ведьмовские глаза. Зеленые. Ей словно было суждено стать ведьмой.

– Мари, – всхлипнула Айви и бросилась к ней.

Мари отпустила Эллиота и стиснула подругу в объятьях, уже не скрывая слез. Время остановилось. Когда они отпустили друг друга, мир уже не вращался. Хотя Мари чувствовала себя, как испитая до дна чаша, и едва стояла на ногах.

– Мари, садись, – засуетилась Дейзи и отодвинула стул.

Они вчетвером разместились на крохотной кухне. Дейзи поставила на стол тарелку с сырными палочками и нарезанный бекон. И всунула всем в руки по кружке горячего глинтвейна:

– Сама варила, так что наслаждайтесь, – с воодушевлением заявила Дейзи.

– Лучше бы ты пожарила тосты, – хмыкнул Эллиот и пригрозил сестре сырной палочкой, за что получил пинок под столом.

– А для меня это райский напиток, – прошептала Айви и сделала глоток пряного напитка.

На минуту за столом повисло молчание.

– Ты все помнишь? – спросила Мари.

– Все долгие девять дней. – Взгляд Айви остекленел.