У нее было сорок смычков, как клинков, И рояля голодное чрево. Но к сражению с нею я не был готов, Зацепившисть внезапно за трезвость. А душа говорила: "Мне тесно груди И дышать все труднее от звуков. Тишина, как пустыня, лежит впереди, Как беззвучия горькая мука". Я, как бабочка, снова пришпилен к любви, К мимолетному влажному взгляду. И последний аккорд растворится в крови С обнаженным присутствием рядом.3
По мотивам романа Т.Манна "Доктор Фаустус"
Доктор Фаустус, любезный мой друг Адриан, визионер и гипнотезер музыки, познавший нищету времени и величиие имени… У тебя так много инструментов воздействия, а у меня только одна маленькая душа, блуждающая где-то в потемках своего ожидания. Зачем она тебе? Ей трудно вынести бремя твоей гениальности… Видишь, как она сжалась в предчувствии всеохватной боли — маленький комочек, в железных тисках твоего искусства. Отпусти ее на волю, верни ей тишину блаженного одиночества и свободу быть нищей и смиренной. Не искушай ее иллюзей вечности и картонным небом своей музыки, смертельной и сладкой…. Ей страшно быть одной из твоих струн, которая может лопнуть в любую секунду.4
We were sitting in the same row Of hopeless attraction and hopeful induction. It was a kind of magnetic field causing a current of hidden passion on the waves of music… List gave us a space where time was not a must… My thoughts were moving towards you and came back together with yours’. This strange rotation of our thoughts were mixing with sounds and everything seemed possible, even death of my ego.5
…А ночью снова бродит вопрошание
…А ночью снова бродит вопрошание Среди уснувших каменных громад. Какое-то тотальное прощание, Когда слова заранее болят. И кажется, что музыкой отмечена Уставшая от слов ненужных ночь. А мы с тобой, как два состава встречные, Не в силах расписанье превозмочь. Мы постоим на этой тихой станции, Затерянной в пустыне наших лет. Откуда рельсы прямо к небу тянутся И снова возвращаются к земле.стихотворения 2004 года
Ветер уносит время
Ветер уносит времяи наши слова о нем.Утро стучится в темяновым голодным днем.И мир рождается сновав боли и пустоте.Но свет предвечного Словасияет в его высоте.А значит и нам рождаться,и нежностью вновь дышать,пока пустое пространствособой не заполнит душа.я думал, что мир — это звук