Стихи

Был я хмур и зашел в ресторан "Кама".
А зашел почему - проходил мимо.
Там оркестрик играл, и одна дама
Все жрала, все жрала посреди дыма.

Я зашел, поглядел, заказал, выпил,

Посидел, погулял, покурил, вышел.
Я давно из игры из большой выбыл
И такою ценой на хрена выжил...

1969

ГЕРОИНЯ РОМАНА

Выцвели мои глаза,
И любить меня нельзя,
А когда-то было можно,
А теперь уже нельзя.

Сморщились мои уста,

Говорят, что неспроста:
Миловали, целовали
Без венца и без креста.

А была-то я вкусна

И богата, как казна,
Хоть была простого званья,
Не графиня, не княжна.

Не графиня, не княжна

И не мужняя жена.
Говорят, отбаловала,
Наступила тишина.

Отшумел последний бал,

И драгун мой ускакал,
Наш известный сочинитель,
Пишет выше всех похвал.

Он прославился весьма

Канительностью письма.
И, однако ж, не хватило
Нервного ему ума.

Я, которая была,

Я, огонь и кабала,
В этой книге не воскресла,
А навеки умерла.

Дай-ка, Дуня, полуштоф

И гони ты их, шутов,
Тех облезлых кавалеров,
Выщипанных петухов.

60-е

КОНЬ

Мне тебя любить нельзя,
И тебе меня не надо.
Длинные твои глаза
Пострашнее звездопада.

Проходи же стороной,

Я с тобой не баловался,
Я кобылкой вороной
Просто так полюбовался.

Свежим сеном похрустел,

В торбе мордою похрупал,
Ни страстей, ни скоростей,
Проходи ж, играя крупом.

Там, гарцуя при луне,

Силушкой другие пышут.
О тебе и обо мне
Не напишут, не напишут

Русской прозою литой,

Содержательной и честной,
Знаменитый Лев Толстой
И Куприн весьма известный.

70-е

* * *

Чему и выучит Толстой,
Уж как-нибудь отучит Сталин.
И этой практикой простой
Кто развращен, а кто раздавлен.

Но все-таки, на чем и как

Мы с вами оплошали, люди?
В чьих только ни были руках,
Всё толковали о врагах
И смаковали впопыхах
Прописанные нам пилюли...

Ползет с гранатою на дот

Малец, обструганный, ушастый.
Но он же с бодрецой пройдет
На загородный свой участок.

Не злопыхая, не ворча,

Яишенку сжевав под стопку,
Мудрует возле "Москвича",
Живет вольготно и неробко.

Когда-то, на исходе дня,

Он, кровь смешав с холодным потом,
Меня волок из-под огня...
Теперь не вытащит, не тот он.

И я давно уже не тот:

Живу нестрого, спорю тускло,
И на пути стоящий дот
Я огибаю по-пластунски.

1970-е

* * *

Остается одно - привыкнуть,
Ибо все еще не привык.
Выю, стало быть, круче выгнуть,
За зубами держать язык.

Остается - не прекословить,

Трудно сглатывать горький ком,
Философствовать, да и то ведь,
Главным образом, шепотком.

А иначе - услышат стены,

Подберут на тебя статьи,
И сойдешь ты, пророк, со сцены,
Не успев на нее взойти.

70-е

* * *