Те женщины, которых я любил,И те, что и меня любили тоже,Я вашу память тем не оскорбил,Что новую любовь ценил дороже.Вы не были ни строже, ни верней,Быть может, ни стыдливей и ни чище,Но вся любовь и нежность наших днейВ сравненье с вами так бледны и нищи.И все мечты грядущих перемен,И новых чувств неотвратимый ФатумЯ отдал бы за боль былых изменС их острым и греховным ароматом…
Боксер
За ласку подведенных глазИ обнаженной груди прелестьТы на эстраде разъярясьВрагу мгновенно выбил челюсть.Как кровь тягуча и густа,Ее поток на торс закапал,Когда он зубы изо ртаС глухим проклятьем сплюнул на пол.Но, ощущая так остроВздох опьяненной схваткой девы,Ты сам пожертвовал реброКак некогда Адам для Евы.И дрогнул возбужденный зал,Совсем притихнувший дотоле,Когда с минуту ты лежал,Зубами лязгая от боли…Ты отдыхал, ты изнемог,Стоял он гордо, выжидая,А женский взгляд язвил и жег,Врага изменчиво лаская …Ты не видал ее лица,Губ, нагло смеющих смеяться,Но бешеный инстинкт самцаТебя заставил приподняться.Прыжок. Подавлен тихий стон,Удар в живот и в подбородок,И враг сраженный унесенЗа белый холст перегородок.В зверином возбужденьи лицИ глаз, расширенных до болиПрорвалось ржанье кобылицИ жеребцов, бегущих в поле.Рукоплесканий грянул дождь,И рев восторженных оваций,А ты стоял, как дикий вождьНа белом фоне декораций.А после, в сумраке кулис,Где враг кончался, холодея,Вдруг чьи-то руки обвилисьВокруг твоей могучей шеи…И искусала губы в кровьЖеланий вспененная скрытность,Как будто погружаясь вновьВ свою седую первобытность.Где ветер степью шелестит,Где бой самцов ожесточенныйИ разъяренный взмах копытНад крупом самки покоренной.
Все проходит
Все проходит: и зима, и лето,Злоба, нежность, и желаний дрожь…Как же можно песни петь про это,Как же можно, если это ложь?Так чего же мы блуждаем, мучась,Отравляя свой короткий путь,Если всех постигнет одна участь —В холоде забвенья потонуть?Все проходит… и не оттого лиЯ тебе поверить не могу,Потому что даже против волиВ этом мире все друг другу лгут?Что же так дрожат твои ресницы,Если я, не веря, подойду?Разве мы не можем жить, как птицыВ этом лживом и пустом саду?