Трубный зов журавлей? Или это твой ликпроступил предо мною во сне,В проблесках первых рассвета, и твой мне послышалсясмуглый и ласковый голос, прогоняющий страхи?Я отворяю окно, выходящее на море, отворяю небо свое.Остров Горэ в замешкавшейся темноте выситсяглыбой туманной, огромной, как плезиозавр.Но теплятся шесть свечей, будто шесть светлячков,и сверкает сигнальный огонь на северном выступе,И море лучится, и улыбка лучится твояв брызгах опаловых утра.Вот и пироги мои — они возвращаются к берегу,когда ватерлиния погружается в воду.Всю ночь до утра ловили они твои мысли.Загорается море лучезарным сиянием детства.И многоцветием радужных красок вспыхивают цветники,и деревья, и туманы в сердце моем,И золотистое благоуханье ююбы, твой аромат,И металлически звонкие крики дроздов,Дающие мне утешенье.
Ибо устал я
Ибо устал я. Пароходный гудок долетает из-за Горэи плывет охотничьим кличемВ воздухе вечера, светлые блики трепещутна розовых стенах, на небе, на море.Белый корабль отправляется к Югу, голубому и серому,И я опутан печалью, к Нагасаки уходит печальному,к Вальпараисо прекрасному,К Рио-де-Жанейро уходит, туда, где мулаткиблаговонны, как орхидеи.Да, я устал, час чаепития, светло и прозрачно в садуУ фонтана, который журчит под статуэткою африканской.Стоит глаза твои вспомнить — уподобляетсясердце мое своим цветом дикому винограду,И устал я, не утомлен, а устал,Потому что никуда я не еду, а меня разрываетна части желанье отправиться в путь.