Стихи

Гранит, тяжелый как блокада,
хранит бессмертные черты.
рассвет
          течет
                    сквозь
                              облака,
как кровь сквозь свежие бинты.

В глазах —

широкая, как скулы, боль.
О, объясни мне:
где граница
между сегодня и — тобой?!

У глаз моих — твои отеки,

бессонных месяцев штрихи.
Я шел во все твои атаки —
как ты вошел в мои стихи.

не может быть, что я живу!

Я шел, я падал, оставался
лежать щекой на автомате,
цепляя пальцами траву.

а ветер выл, как волк, истошно

над белым трупом января,
и стыла взрыва пятерня
на красном небе, как пощечина,

и пули пели пыльно, тонко,

и горизонт горел, горел,
а я стонал в горящем танке,
в подбитом самолете тлел…

не может быть, что ты разбился

на вираже,
на болевом,
не может быть, что я родился
уже потом,
                    уже потом.

О, запах гари на гортани!

О, вечный памятник — Огонь,
как будто это
                    нам
твоя горящая ладонь,

как будто памятью бессонной

победам, ранам и боям
скатилось солнце
к твоим разбитым сапогам!

К твоим гранитным сапогам…

нужна…

       нужна
       нужна
       нужна

нужна мне       нужна
       нужна
       нужна
       нужна
       нужна
       нужна

Когда-нибудь тебе приснится…

Когда-нибудь тебе приснится
вот этот самый новый год…

О, как ты распахнешь ресницы,

почувствовав холодный пот,
привстанешь нервно на подушках,
не понимая, что к чему,
дрожа губами ,
уставишься в ночную тьму,
и тронув мужа в майке розовой
за волосатое плечо,
ты скажешь голосом неровным:
мне стало сниться черте что,
какая-то чужая комната,
чужие тени на стене,
,
он наклоняется ко мне,
и смотрит, шутит, обижается,
и мы друг другу говорим,
настолько лживы обещания,
что даже можно верить им,
а полночь подступала ,
она пробила и зажглась,
и слезы закачались маятниками
под синим циферблатом глаз,
его лицо, как тень от тени,
дрожащим лезвием антенны
блестит, а дальше снежной пеной
заносит двери и ступени…

Муж посочувствует: не спится.

Он отвернется и уснет.

Когда-нибудь тебе приснится

вот этот самый Новый год.

Троллейбус

Он все-таки возник, троллейбус,
в квартале сером и пустом,

когда я размышлял, колеблясь,

не лучше ли пойти пешком.
Ругал я транспорт и судьбу.
Меня сомненья одолели:
троллейбус этот, в самом деле,
существовал
                    когда-нибудь?
 А он по своему маршруту
пришел, покачиваясь чуть…
И я подумал в ту минуту:
вот так бы мне когда-нибудь
дойти до вас, как кровь по венам,
как боль по лезвию ножа,
когда в меня
                    не станут верить,
когда меня
                    устанут ждать!

Молчание

**************************
**************************
**************************
**************************
**************************

Апрель