Совсем не помню, чему меня учили на литературных курсахунылое сборище неудачников, пенсионерок и домохозяекочкастая теткас большими напряженными икрамирассказывала нам про Илиаду и Одиссеюпомню гул автомобилей за окноми заслуженного поэта Татарстанаклюющего носом на первой партеОтличное место для женщины, ищущей любовника.Через две неделипосле начала занятийпоявился онПрекрасный как один из родственников КорлеонеВысокий и курчавый, в черном пальто до пят«у меня были дела в Риме» — сказал онна занятияхдержался высокомерночерез неделю мы подружилисьу него была армянская фамилия и родители в ЕреванеИз-за него я навсегда застряла где-то в середине ОдиссеиВместо любовника у меня появился собеседникЛюбовник появился у всех красивых девушек курсаблаго их было всего триАрмянские мужчины любопытны и эмоциональны как детиЯ знала все подробностиЛитература рождалась в моем левом ухе и текла сквозь меняПьяный доцент Антонов выгнал нас с «Теории романа»за болтовнюМы продолжили в коридоре.Так прошел первый год обучения.Спустя два года я ходила по кофейням Еревана с ручкойи блокнотомГород был полон парней из клана КорлеонеМой армянский друг к тому времени обзавелся женой,лысинойИ вечным цейтнотом.Кофе в Ереване лучше чем в Риме, но это мне не помогалонаписать рассказ о человеке, который ходит к любовницеКогда он ложится с ней в постель, они видит вершинуАрарата в окнеКогда он садится с семьей ужинать, он тоже видит вершинуАрарата.Однажды он придет к женщине, у которой из окна не видноАраратаИ почувствует себя изменником.Как-то в ИталииДавид Матевосян вылечил меня от начинающейсяпростудыдо сих пор помню его рукиВ Ереване у меня страшно болела головаНо не нашлось ни одного итальянца.Огромная кровать в номере смеялась надо мной.Я задергивала и отдергивала штору, надеясь, что тамКак в старых европейских фильмах стоит мужчинаНо за шторой стоял только Арарат.