Стихи и песни (сборник)

Что пели мы в студенчестве своем,
В мальчишеском послевоенном мире?
Тех песен нет давно уже в помине,
И сами мы их тоже не поем.
Мы мыслили масштабами страны,
Не взрослые еще, но и не дети,
Таскали книги в полевом планшете —
Портфели были странны и смешны.
Что пели мы в студенчестве своем,
Когда, собрав нехитрые складчины,
По праздникам, а чаще без причины
К кому-нибудь заваливались в дом?
Питомцы коммуналок городских,
В отцовской щеголяли мы одежде,
И песни пели те, что пелись прежде,
Не ведая потребности в иных.
Мы пели, собираясь в тесный круг,
О сердце, не желающем покоя,
О юноше, погибшем за рекою,
О Сталине, который «лучший друг».
«Гаудеамус» пели и «Жену»,
И иногда, вина хвативши лишку,
Куплеты про штабного писаришку
И грозную прошедшую войну.
Как пелось нам бездумно и легко, —
Не возвратить обратно этих лет нам.
Высоцкий в школу бегал на Каретном,
До Окуджавы было далеко.
Свирепствовали вьюги в феврале,
Эпохи старой истекали сроки,
И темный бог, рябой и невысокий,
Последний месяц доживал в Кремле.

1987

Сад

Памяти Г. С. Семенова

«Прощанье с садом» – так назвал поэт
Последнюю неизданную книгу.
Вся жизнь его была подобна мигу.
Издали книгу, а поэта нет.
Была на откуп книга отдана
Редактору с неумолимым взглядом,
И вот – «Прощание с осенним садом»
В итоге называется она.
Серьезна ли причина для досад? —
Различия особенного нету.
В том разница, однако, что при этом
Не мы уходим, видимо, а сад.
Все это вновь на ум приходит мне
На Петроградской, у подъезда дома,
Где сад стоит, безлюдный и бездонный,
На противоположной стороне.
Его дорожка снежная пуста.
Шесть лет минуло с гибели поэта.
Шесть раз в свои права вступало лето,
Сад нарядив в защитные цвета.
Стихи его в столе погребены,
Ученики не преуспели в деле.
Всю жизнь он прожил, на весну надеясь,
И все-таки не дожил до весны.
Поэт угас в метельном январе,
И дух его уплыл необратимо,
Как струйка нерастаявшего дыма
Над ветками в морозном серебре.

1987

«Несчастливы те, кто упорно / Старается, роясь в пыли…»