Стихи и слезы и любовь. Поэтессы пушкинской эпохи

В Дрездене Павлову навестил Иван Аксаков. «Этот представитель знаменитой семьи любил не человека, а исключительно русского человека, да и то такого только, который родился на Москве-реке или на Клязьме. Русских, имевших несчастие родиться на берегу Финского залива, он уж не признавал русскими». С семьей Аксаковых Каролина всегда была дружна, искренне испытывала к ним теплые чувства. Тем страннее звучит холодный анализ публициста, как будто энтомолог описывает какое-то насекомое. «Боевик пера», как называл его Розанов, записывал: «…Был зачитан Каролиной Карловной Павловой. Она, разумеется, обрадовалась мне чрезвычайно, но через десять минут, даже меньше, уже читала мне свои стихи… Она совершенно бодра, весела, счастлива, довольна собой в высшей степени и занята только собой. Это такой любопытный психологический субъект, который заслуживает изучения.

М. Е. Салтыков-Щедрин. Художник Н. Н. Ге

Казалось бы, катастрофа, ее постигшая, несчастье, истинное несчастье, испытанное ею, разлука с сыном, потеря положения, имени, состояния, бедность, необходимость жить трудами, – все это, казалось бы, должно сильно встрясти человека, оставить на нем глубокие следы… ничуть не бывало, она совершенно такая же, как была, не изменилась ни в чем, только постарела, а все случившееся с нею послужило только поводом и материалом для ее стихов… Это удивительно! В этой преисполненной талантом женщине все вздор, – нет ничего серьезного, задушевного, глубокого, истинного и искреннего, – там на дне какое-то страшное бессердечие, какая-то тупость, неразвитость. Душевная искренность у нее только в художественном представлении, вся она ушла в поэзию, в стихи… Про нее можно сказать, что она вся отравилась художеством и что поэтому в ней не осталось ни одного живого, здорового местечка, ни одного свободного человеческого движения».

К счастью, не только иваны аксаковы встречались на жизненном пути Каролины. В Германии судьба, быть может, впервые по-настоящему улыбнулась поэтессе, подарив новую встречу и теплую дружбу с графом А. К. Толстым (1817–1875). Царедворец, поэт, патриот, историк, писатель, сатирик, насмешник, мистик, авантюрист, силач, красавец, родоначальник литературы абсурда, граф был такой же белой вороной в среде литераторов как Каролина. Сам себя он именовал «двух станов не боец, но только гость случайный». Приехав в Дрезден по своим артистическим делам, Алексей Толстой узнал, что в этом немецком городе третий год уже проживает замечательный русский поэт – Каролина Павлова – и отправился к ней, чтобы возобновить знакомство. Знакомство быстро и естественно переросло в дружбу, продолжавшуюся четырнадцать лет.

А. К. Толстой был широко известен как автор вдохновенной лирики с глубинно выраженным музыкальным началом, психологических новелл в стихах – «Средь шумного бала, случайно…», «То было раннею весной» и др. Совместно с братьями Жемчужниковыми он создал пародийный образ Козьмы Пруткова (более половины произведений благонамеренного Козьмы, особенно в поздний период – авторства Толстого). Постановкой именно его драмы «Царь Фёдор Иоаннович» в 1898 году открылся Московский Художественный театр.

Широко образованный полиглот, он был одним из тех русских писателей и поэтов, кто создавал свои произведения на немецком языке.

Оказалось, что Павлова внимательно следила за успехами Толстого на литературном поприще и по собственной инициативе начала переводить его «Дон-Жуана» на немецкий язык. Кроме того, она уже перевела многие произведения Алексея Константиновича на другие европейские языки. Толстой восторгался творческим подходом Каролины Карловны к переводу вообще и даже выучил некоторые переводы своих стихов наизусть.

Павлова готовила издание «Дон-Жуана» в Дрездене и просила Толстого написать биографическую справку. Толстой сказал о себе несколько слов, не забыв упомянуть, что в детстве сидел на коленях у Гёте. Общая причастность к гению еще более сблизила литераторов.

* * *

Так началось тесное сотрудничество Толстого и Павловой, его непременной переводчицы. Он устраивал ее стихи в русские журналы, при дворе выхлопотал пенсию, которую удостоила назначить великая княгиня Елена Павловна. Тем самым граф навсегда вывел поэтессу из вопиющей нищеты, переведя ее в формат честной бедности.

В 1866 году Каролина Карловна еще раз приезжала в Россию, гостила у Толстого, читала в Москве в Обществе любителей российской словесности отрывки из своего перевода трагедии Шиллера «Смерть Валленштейна».